Владимир Романенко - Жди, за тобой придут

За год своего отдыха Костя много перечитал, серьёзно подтянул английский и стал, как прежде Вячеслав, постоянным абонентом Библиотеки Иностранной Литературы. С товарищами по университету Костя также периодически встречался, а вот девушкам, несмотря на их повышенный интерес к нему, никаких симпатий не оказывал.

Более-менее восстановившись в психическом смысле, а точнее, привыкнув к «избранному» статусу, он вернулся к студенческим делам, отстав от Борьки и других его сверстников на один курс.

Учился Костя, тем не менее, по-прежнему легко и через два года уверенно подошёл к диплому со средним баллом 4,98.

Дело происходило уже в постсоветское время, и параллельно с мехматом Костя стал посещать лекции в известном экономическом вузе, открытом в Москве с лёгкой руки одного американского профессора и располагавшемся здесь же, на территории МГУ.

Защитив диплом, он тотчас забыл про свою номинальную специальность и практически сразу устроился работать в одну из коммерческих структур, организованную его старшими братьями по науке.

Видя Костин недюжинный ум и достойную восхищения прозорливость, отцы-основатели подрядились оплачивать его учёбу в московском филиале одной настоящей американской бизнес-школы, чтобы их протеже стал в конце концов сертифицированным специалистом международного образца.

Недели и месяцы сменяли друг друга как цветные пластинки в калейдоскопе. Костя учился и работал, встречался со старыми приятелями. Однако ни новой пассии, ни даже обыкновенной «постельной» знакомой долгосрочного характера со дня смерти Оксаны он так и не завёл.

Старые московские подружки, бывшие приятельницы по университету и коллеги женского пола уже давно махнули на Костю рукой и стали относиться к нему почти как к брату. Никто не знал, сколько ещё могла бы продлиться эта добровольная половая аскеза, и, когда она наконец закончилась, все были несказанно удивлены.

На одной из корпоративных вечеринок, как говорится, «средь шумного балла, случайно», он встретил Таню…

Элегантная серая бэха плавно остановилась у тротуара в двадцати метрах от зеленеющей границы Южного Парка и, подождав несколько секунд, издала короткий, но мощный гудок, чтобы привлечь внимание трёх сонных ротозеев с большими сумками и заплечными мешками.

Ротозеи — две девушки и один молодой человек — категорически отказывались воспринимать пятьсот пятидесятый экзекьютив как потенциальное средство их будущего передвижения.

Видя лёгкое замешательство своих пассажиров, Костя выглянул из окна и приветливо помахал им рукой. Эвелин тут же бросила сумки, подбежала к нему и торопливо чмокнула в щёчку. Белый топик и короткие джинсовые шорты эффектно подчёркивали идеальную фигуру девушки, а улыбка на её красивом лице действовала мощнее любого гипноза.

— Привет, Константин! Мы, честно говоря, ожидали «карету» поскромнее…

— Я уже понял… — ответил Костя, всё ещё пребывая в волнующем оцепенении. — Салют пионерам мистических глубин! И доброе утро.

— Знакомься, это моя подруга Жаклина, я про неё тебе рассказывала. А это Флорис — он тоже едет с нами в Ремушан.

Жаклина оказалась высокой шатенкой с плоским, маловыразительным, конопатым лицом, обладавшей развитыми, неженственными плечами, характерными для профессиональных пловчих. Облегающая красная футболка, эластичные чёрные шорты, кроссовки Reebok и кепка Nike лишь только усиливали физкультурные ассоциации. Чуть-чуть дискредитировало образ мелкое подёргивание левой щеки, в духе семёновского Мюллера.

Главным достоянием Флориса были карие глаза, длинные, вьющиеся волосы до плеч, тёмные, как смоль, а также «латиноамериканский» загар. Светлая рубашка, застёгнутая у солнечного сплетения, небрежно подвешенные на пуговице очки Polaroid, длинные шорты болотного цвета и элегантные кожаные сандалии, делали из парня европеизированную копию мексиканского мачо.

— Рад познакомиться! — вежливо улыбнулся Костя и пожал протянутые ему руки.

Когда последние единицы багажа были уложены в машину, он подошёл к своей дверце и непринуждённо плюхнулся на водительское сиденье.

Перспектива двухчасовой поездки рядышком с Эвелин отозвалась сладким покалыванием в позвоночнике. «Давненько я не испытывал этих милых вибраций. Ну, что ж, пришёл час тряхнуть стариной!»

Каково же было его удивление, когда на переднее пассажирское кресло рядом с ним уселась конопатая «пловчиха» Жаклина, а Флорис и Эвелин расположились сзади.