Владимир Романенко - Жди, за тобой придут

— Представление только начинается, Луиджи! — объявил Рене. — Да, да, именно представление, ибо наша компания идёт сейчас не куда-нибудь, а в театр!

— Какой театр? — недоумевающе спросила Хелен.

— Не волнуйся, дорогая! — тут же успокоил её Костя. — Здесь недалеко, как раз на этой улице, есть одно любопытное заведение — тебе понравится. Ну, а Луджи, я думаю, будет просто в восторге. У них на Сицилии все благоговеют перед Casa Nostra, а тут персонально для него выступит другая «партия», под именем Casa Roso…

Итальянец, пока шли к театру, вертел головой и бессовестно таращился на девок за широкими пластиковыми окнами, сидевших в нижнем белье на высоких табуретах и призывно улыбавшихся каждому проходившему мимо потенциальному клиенту.

Все окна-витрины были украшены длинными розовыми лампами, а двери комнаток периодически открывались, чтобы впустить очередного взалкавшего продажной любви или выпустить уже довольного и, в большинстве случаев, благодарного посетителя.

Билеты в театр Casa Roso можно было купить в кассе напротив двух фонтанов: писающего слоника и вздымающегося фаллоса. Программа начиналась через десять минут, и компания поспешила войти, чтобы успеть занять хорошие места.

Зрительный зал напоминал мини-кинотеатр, единственная дверь в который плотно прикрывалась, стены были наглухо задрапированы, а в глубине узенькой сцены висел плотный, абсолютно непроницаемый занавес.

Все четверо купили по бутылке Heineken и сели в пятом ряду, где ещё было несколько свободных кресел. Первые два акта состояли из одиночного стриптиза, а вот на третьем выходе завязался настоящий экшен.

Новая девушка повторила сцену с раздеванием, классически выполненную двумя её предшественницами, а после этого, не стесняясь своей наготы, начала рассматривать одного за другим всех зрителей мужского пола, собравшихся в зале.

— Мне нужен один доброволец, — сказала бесстыжая мессалина на хорошем английском языке, и по рядам тут же пронёсся возбуждённый шумок.

— Луиджи, come on! — толкнул итальянца вбок Рене. — Ты ведь именно за этим приехал в Амстердам, не так ли? Давай, давай, не робей, она тебя не съест.

Луиджи впопыхах сделал несколько глотков пива, отдал бутылку Рене и высоко поднял правую руку — в знак того, что он согласен быть добровольцем и хоть сейчас готов выйти под яркие огни софитов. Девушка лукаво улыбнулась всему залу и поманила сицилийца указательным пальчиком.

— Луиджи, смотри не опозорь компанию! — успел шепнуть ему на прощание Костя.

Итальянец, публично признавшийся в своей национальной принадлежности, уже гоготал со сцены, а его обнажённая партнёрша весело заигрывала с ним, соблюдая при этом минимальную дистанцию — такую, чтобы можно было легко потрепать добровольца по плечу или коснуться его физиономии, но одновременно не подпустить его вплотную к себе.

В конце концов, она попросила Луиджи лечь на пол, головой в сторону зала, лицом вверх, а сама повернулась к зрителям спиной и в элегантной стойке, с ногами врозь, повисла над своей жертвой. Сицилиец млел от восторга, обозревая то, что ему открылось в этом ракурсе, а девушка, тем временем, нагнулась и стала ласково пощипывать его за разные места, в том числе и интимные.

— Везёт же макароннику! — выкрикнул кто-то по-голландски.

Хозяйка шоу приказала Луиджи оставаться в том положении, в котором он был, а сама шагнула на секунду за портьеру и появилась вновь с искусственным dildo в руке.

По залу прокатилась волна предвкушения, а обнажённая нимфа, сделав круг по сцене для более наглядной демонстрации этого неприличного инструмента, подошла к распростёртому Луиджи и грациозно опустилась на пол у его ног.

Далее последовало ощупывание, сквозь джинсы, итальянских гениталий с печальной констатацией абсолютной профнепригодности оных.

Зрители, несмотря на шумные протесты Луиджи, не могли удержаться от хохота, и, в результате, на место того, что, по мнению девушки, не могло выполнить свою природную функцию, был водружён искусственный заменитель.

— Ну, Луиджи, хоть теперь-то не ударь в грязь лицом! — под общее гоготание пробасил Рене.

Симуляция полового акта прошла на ура и закончилась продолжительными аплодисментами. Со сцены раскрасневшийся Луиджи сходил как истинный триумфатор и звезда этой ночи — сопровождаемый овациями.

На смену ему из-за кулис выбежал дородный мужлан в костюме Адама, и зрители смогли, наконец, насладиться тем, ради чего сюда пришли: живым, широкоформатным и до мельчайших деталей откровенным лицедейством Casa Roso.