Мацуо Монро - Bang-bang

— Тупой. Это телефон Акихико. Я взяла его сегодня со стола, пока ждала полицию. Последний звонок он сделал за пятнадцать минут до того, как написал прощальную записку.

— Откуда знаешь, когда он написал записку?

Она старательно сгребает все со стола обратно в сумочку.

— Он был очень аккуратным… Педантичным. На записке стоит точное время. Так вот, звонок сделан пятнадцатью минутами раньше. И это не родители, не какой-нибудь приятель и не девчонка.

— С чего ты взяла?

— Девчонки у него не было. Родителей он ненавидел. А друзей у него было двое — я и один тип, который утопился полгода назад. В телефонной записной книжке всего четыре номера. Вот, сам посмотри.

Она пытается нажать на нужные кнопки, но у нее ни черта не выходит. Тонкие пальцы с коротко обрезанными ногтями не справляются со сложными командами, посылаемыми мозгом.

— Черт, — бормочет она. — Черт, черт, черт…

— Не надо, я тебе верю… Только даже если этот звонок действительно как-то связан с самоубийством, тебе лучше держаться подальше от всего этого. Ты рассказала полицейским?

— Тупой! Если бы я им сказала, они забрали бы телефон.

— Позвони завтра и расскажи, что ты нашла телефон. Пусть они разбираются с этим делом.

— Ага, — она пытается прикурить.

— Я серьезно. Не стоит тебе связываться…

— Ага, — она вхолостую чиркает зажигалкой.

Я понимаю, что сейчас разговаривать с ней бесполезно. Вытаскиваю ее, слабо упирающуюся, из-за стола и вывожу на улицу. Мы едем ко мне. И полночи ее выворачивает наизнанку в моем туалете.

Я просыпаюсь в холодном поту. Во сне я бежал по темным улицам незнакомого города. За мной гнался Кролик-мясоед. Я не видел его, лишь слышал мягкое «топ-топ-топ» кроличьих лап. Земля под ногами подрагивала от этого «топ-топ-топ». Когда я оглянулся в очередной раз и понял, что из-за угла вот-вот покажется его отвратная морда, под ноги подвернулся булыжник. Со всего маху я рухнул на мостовую и… проснулся.

Проснулся лишь для того, чтобы услышать, как за Юрико захлопнулась входная дверь. Это ее манера — уходить не прощаясь.

Из окна льется серый свет. Скомканная простыня в ногах, влажная подушка. «Доброе утро, Токио!» Во рту отвратительный привкус. Будто я жевал кроличье дерьмо. В ушах до сих пор стоит это «топ-топ-топ». Чтобы отвлечься, я начинаю создавать мысленные помехи.

Гроза в Египте бывает раз в двести лет. Магнитное поле Земли ежегодно ослабевает на пять сотых процента. Если так будет продолжаться, то через две тысячи лет компасы можно будет выбросить на помойку. В среднем, на территории Японии происходит три землетрясения в сутки. Площадь солнечной поверхности размером с почтовую марку светит с такой же энергией, как и один миллион пятьсот тысяч свечей.

Сегодня у меня выходной. Я сам себе директор, бухгалтер, менеджер по персоналу и производственный психолог. Все четверо решают, что парень по имени Котаро Ито заслужил небольшой отдых. Похмелье — чертовски уважительная причина в моей компании. Самой человеколюбивой и справедливой компании в мире. В ней во главу угла поставлена не прибыль, а душевный и физический комфорт рядового сотрудника. Что может быть лучше?

Нам вбили в голову, что все мы рано или поздно станем звездами. Поп-музыка, рок-музыка, телевидение, крупные корпорации, модельный бизнес — возможностей не счесть. Один из миллиона действительно попадает в десятку. Но остальные девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять простаков до конца своих дней просидят в дерьме, продолжая надеяться.

Нам вбили в голову, что, если упорно работать и хорошо учиться, со временем можно стать главой крупной фирмы, известным музыкантом или писателем, теле- или кинозвездой. На худой конец — добропорядочным отцом большого счастливого семейства или что-нибудь в этом духе. Но главный приз, который мы получим за наши труды, — отложение солей в суставах, старческий маразм, недержание мочи, атеросклероз, ведущий к инфаркту или инсульту. А в лучшем случае — передозировка или удар ножом на темной улице. В конце концов, и это не имеет значения. Костры на праздник Бон уравняют всех… И правда, есть из-за чего исходить на дерьмо. Вперед, парни, но учтите — ничто не отзовется в вечности. Никакой дармовщины не будет.

Так считает руководство моей фирмы. И я с ним совершенно согласен. Стоит ли горбатиться всю жизнь ради возможности время от времени менять машину или дом на лучшие? Если подумать, не такая уж выгодная сделка — кусок жизни в обмен на дорогой костюм или крутой музыкальный центр.