Мари Осмундсен - Благие дела

Он, не раздеваясь, лег рядом, наполовину прикрыв Карианну своим телом. Он согревал ее, заслоняя от света и воздуха, он смотрел на нее, улыбался, и она думала: конечно, ты прав, Даниэл, у нас масса времени, у нас впереди целая вечность, можно не спешить, можно дождаться самого подходящего момента и самого… самого… тут она опять размякла. Она чувствовала, как ее тело давит на тахту, а его тело давит на нее; она гладила его по спине, коренастого, ширококостного… Он совсем не толстый, отметила она, просто квадратный, напоминающий по своему строению бочку.

— Хочу съесть тебя, — шепнула она, — хочу попробовать тебя на вкус, можно?

Она принялась стягивать со спины его джемпер, Даниэл помогал ей. Кожа оказалось соленой на вкус, приправленной загадочными пряностями. Карианна сунула нос ему под мышку.

— Почти свежевыстиранный, — поддразнила она и куснула его за плечо.

Он откинул ей со лба волосы, развернул к себе, поцеловал…

Одежда: бег с препятствиями, с раздражающими барьерами. Надо было не просто раздеться, но выяснить, как именно… Есть ли тут какие-нибудь ограничения? Позволительна ли спешка? Можно ли сходить с дистанции?.. Все сошло благополучно, они помогли друг другу, никто не остался в обиде. Карианна вытянулась на покрывале, горя страстью, всем телом взывая к нему. Он стоял перед ней на Коленях, с обнаженным торсом и расстегнутым брючным ремнем, обеими руками пытаясь сладить с молнией, он хмурился, в глазах его сквозила озабоченность, теперь было не До шуток, слишком много поставлено на карту. Она — в бесстыдном ожидании — смотрела на него, и его руки двигались неловко и торопливо, им не терпелось сорвать сковывающую одежду… Она лежала, растянувшись на одеяле, беззащитная, расслабленная, не в силах пошевелиться. Даниэл еще стоял со спущенными до колен штанами, намереваясь на пару секунд покинуть ее, чтобы снять их совсем, но нет, это уже слишком, перебьется, пусть лучше у него будет немного смешной вид! Карианна раскрылась перед Даниэлом, ощущая его взгляд как ласку, она улыбалась — на лице, помимо ее воли, проступила радость. Даниэл глотнул воздуху… и повалился вперед. Карианна вытянула руки ему навстречу и заключила в свои объятия… И… о, чудо: самые сокровенные, самые ранимые части человеческих тел сомкнулись, и… о, чудо: оказалось, что он такой же пылкий, такой же восприимчивый и такой же чувственный, как она, и… о, диво дивное: случилось нечто совершенно новое, невиданное и неслыханное… он не отправлял заведенный обычай, он не просто овладевал женщиной, он вкладывал душу: тело, пульс, дыхание, быстро-ритмично-глубоко-прекрасно. Она чувствовала под руками его широкую разгоряченную спину, она гладила его крепкие, резво двигающиеся мускулы, и ей хотелось то смеяться, то плакать… Она настолько пристально следила за ним, что на время забыла собственное тело… Теперь Даниэла было не догнать… впрочем, она ни о чем не жалела, она еще никогда не сталкивалась с таким напором, с таким экстазом… Все существо Даниэла было сейчас отдано проникновению в нее, снова, снова и снова… Карианна видела над собой его лицо: затуманенный, отсутствующий взор, изогнутые дугой губы — все-таки он очень красив… Она так сопереживала ему, что сама издала беззвучный ликующий вопль, когда, закрыв глаза, почувствовала, что весь Даниэл воплотился в одной раскаленной золотой точке в самой потаенной глубине ее нутра.

Он вскрикнул и упал в Карианнины объятия, а она прижимала его к груди и гладила, прижимала и гладила. И улыбалась безмятежной, счастливой улыбкой.

Потом она открыла глаза и обнаружила, что наверху, над кроватью, зажатые между двумя рамами большого слухового окна, мечутся крошечные, величиной с мизинец, ангелочки. Их была целая стая, и они в страшном волнении бились в стекло, порхали из стороны в сторону, пытаясь вырваться оттуда. Они были прозрачные, в коротеньких туниках, с крылышками, как у поденок, и с хрустальными, ничего не выражающими личиками.

Карианна тихонько засмеялась, смех накатился на нее горячей, темной волной, поднявшейся откуда-то снизу, от груди и живота.

— Даниэл, — позвала она, не снимая руки с его шеи, тонкокожей и трепещущей под ее ладонью. Он приподнял смущенное лицо с Карианниного плеча, посмотрел на нее. — Как они живут? — спросила она. — Чем питаются?

— Что-что? — не сразу понял Даниэл, но в глазах его уже наметилась улыбка.

— Я про твоих ангелов, — сказала она. — Вон тех, наверху.

— Это не ангелы, а демоны. Они жрут все подряд, они всеядные.