Мари Осмундсен - Благие дела

Покачав головой, она поднялась из-за стола и убрала чашки с кофейником.

Стоявшие на полке часы продолжали как ни в чем не бывало тикать и отмерять время.

— Нет, я не понимаю, — сказала Анетта. — Зачем вам это понадобилось? Почему нельзя было просто поговорить об этом?

Я тоже не понимаю, думала Рут. Она сидела и слушала Анетту, чувствуя себя совершенно беспомощной. Впрочем, со стороны она отнюдь не казалась беспомощной и знала это. На посторонний взгляд она была сильной, полной энергии — дурная привычка…

И не надо плохо думать об Анетте: она, конечно, не права, но это самозащита… Или все-таки атака? Несправедливые нападки? Анетта травмирована поступком Рут…

Однако…

— Прихожу домой, — продолжает Анетта, — а он заявляет: «Дорогая Анетта! Я тебя безумно люблю, но вчера я переспал с Рут». Господи Боже мой! Как вас угораздило?!

— Я прекрасно понимаю, что ты сердишься, — отозвалась Рут. — Конечно, мы поступили глупо, но так случилось… И он должен был рассказать тебе, правда?

— Еще не хватало, чтоб вы не признались, — сказала Анетта, — ходили бы вокруг и делали из меня дурочку, а я бы считала, что все в порядке. Теперь я не могу… никогда больше не смогу… доверять ему. Неужели ты не понимаешь? И сколько раз вы были вместе? Сколько времени это продолжается за моей спиной?

— Ничего не продолжается, — сказала Рут. — Это было один-единственный раз… Я не могу объяснить, почему это произошло. Мы не…

— Он не имеет права делиться с кем-то постелью, — перебила Анетта. — Она наша! Мы… создавали ее вдвоем… Мое тело больше не мое. Оно принадлежит ему. А его тело принадлежит мне, ясно?

Нет, думала Рут, ничего не ясно… Ну что ты говоришь, Анетта? Мы вовсе не хотели причинить тебе боль. Я люблю тебя… Я по-прежнему люблю тебя, Анетта! И не собираюсь ничего у тебя отнимать. Выжди, не надо так с бухты-барахты, попробуй…

Анетта все говорила и говорила, разметав в стороны свои золотисто-рыжие кудри, которые обрамляли ее распухшую физиономию со злыми, заплаканными глазами.

— Всему, что он умеет в постели, он выучился у меня, — продолжала она. — Он потрясающий любовник, но это не его! Он не имеет права…

Да не было у нас ничего подобного, испуганно думала Рут. Какое там потрясающий любовник! Он был неловок, неуклюж… и я, конечно, тоже! Но сказать этого нельзя, раз ты сама не понимаешь… Разве можно поделиться тем, что у вас есть между собой, с кем-то третьим?

— Я пыталась выудить из него, что именно вы делали, — сказала Анетта, — но он молчит, он замкнулся в себе…

Анетта!

— Между нами не было ничего особенного, — попробовала опять вставить Рут, — ничего необычного, все совершенно заурядно. Мы не думали, что…

— Тогда зачем вам это понадобилось?

Не зная ответа, Рут только беспомощно покачала головой.

— Мне очень жаль, Анетта…

Только бы не заплакать. Плакать сейчас положено было Анетте, а не Рут.

Анетта заплакала.

— Значит, вы надеялись, что я спущу, когда мне дают по морде? Сидит, видите ли, такой спокойный и как ни в чем не бывало заявляет… И что я, по-вашему, должна была сказать? «Ах, милый, как я за тебя рада!» Зачем вы это сделали?

Рут хотелось обнять Анетту, прижать покрепче к груди, побаюкать ее, как она баюкала младенцев в яслях или маленького Лейва, приласкать, как ласкала Магнара, погладить ее, утешить.

Она не могла пошевелить и пальцем.

Анетта подняла зареванное, размякшее лицо.

— Меня не удивляет, что ты увлеклась Магнаром, — сказала она. — Он такой чудесный, такой спокойный, такой лапочка… С тобой все ясно, но он-то почему клюнул? Он хочет, чтобы у нас было как раньше, как в самом начале.

Но он требует невозможного, это было бы противоестественно. А он не понимает, не желает ничего понимать. Все меняется, люди тоже меняются, мы стали другими… Я ему толкую, толкую, а он не понимает… И тогда он идет к тебе! А ты… ты пользуешься подвернувшимся случаем. Тебе нужно к кому-нибудь прислониться… Конечно! Но не к нему же! И не так! Вы не имеете права…

Но…

Что она такое несет?..

— Я никогда не предъявляла ни на кого прав, — сказала Рут, — просто… он постучал в дверь, ему было грустно, мы сидели и разговаривали. Он безумно любит тебя, и ты это знаешь…

— Я тоже так считала! — перебила ее Анетта. — Но что мне думать и во что мне верить теперь? Неужели, если человек кого-то любит, он способен на такие поступки?

Да, думала Рут, иногда способен, всякое бывает. А впрочем, сама не знаю…