Мари Осмундсен - Благие дела

— Но это же моя квартира, Бьёрн! — вспылила Карианна. — Конечно, и мамина тоже… но мы еще не решили продавать ее.

— А что вы будете с ней делать? — смущенно поинтересовался он. — Я думал… Я просто хотел помочь.

Тяжело дыша, Карианна села и обратила на него сосредоточенный взгляд.

— Я все понимаю, — сказала она. — Но будь добр, Бьёрн, не пытайся улаживать мои проблемы. Я ведь никогда не лезла в твои дела. Не указывала, где тебе взять деньги для ремонта квартиры… как ее перестраивать… или что еще…

Фраза беспомощно повисла в воздухе.

— Ты о чем? — изумился Бьёрн.

Карианна облокотилась о столешницу, подперла руками голову, потупилась.

— Все это было решено… мы с отцом договорились… задолго до нашего знакомства, — объяснил он. — Иначе я бы посоветовался с тобой, Карианна!..

— Ну ладно. Это был неудачный пример, но…

— И это наши дела, а не мои ! — прибавил он.

Полированная золотистая столешница блестела, как шелк. Бьёрн когда-то откопал этот полуразвалившийся раздвижной стол в магазине подержанных вещей и много дней корпел над ним, пока не привел в порядок и не сделал такую красоту.

— Разве я не прав, Карианна?

Голос был спокойный: Бьёрн говорил негромко, терпеливо, снисходительно. Ей показалось, что он вот-вот назовет ее «милой девочкой». И она подумала, что, если он скажет что-нибудь в этом роде, она закричит — откинет голову назад, зажмурится, раскроет рот, и в этой со вкусом обустроенной, залитой солнцем квартире раздастся вопль, истошный звериный вопль.

— Квартира на Тересесгате все равно пропадает, — сказал Бьёрн. — А мой коллега ищет себе жилье. Почему мне было не предложить выход из положения?

— Пропадает? — переспросила Карианна. — Да Мимми умерла всего два месяца назад, Бьёрн!

— Скоро будет три, — уточнил он. — Нет, милая девочка, у тебя совершенно нерациональный подход к делу.

Она закрыла глаза и прошептала:

— Это моя квартира. И там буду жить я.

Гробовое молчание. Только отдаленный шум уличного движения в ушах.

Карианна подняла голову и встретилась взглядом с Бьёрном: серые глаза его смотрели хладнокровно, испытующе.

— То есть ты больше не хочешь жить со мной? — спросил он наконец. — Ты это имеешь в виду?

Она молча кивнула.

Он сдвинул брови, задумался.

— Почему же ты раньше ничего не говорила?

— Не была уверена, — отвечала она.

— Ты, значит, не считала нужным обсуждать это со мной, пока не решишь все сама? — Невозмутимый тон окрасился иронией: Бьёрн был обижен, чуть ли не оскорблен. Карианна вздохнула и поднялась с места. Чары рассеялись.

— Нам надо разобраться в этом, — сказал он.

Ну-ну.

Разговоры между ними никогда не приводили ни к чему хорошему, не помогли они и в этот раз: все оставалось по-прежнему. Даже Бьёрнова невозмутимость оставалась прежней. Мало-помалу до Карианны дошло, что он не верит ни одному ее слову, как, вероятно, не верил ей и раньше. Для Бьёрна ее решение было верхом абсурда. Карианна собирается уезжать от него, Бьёрна? Почему? Чего она этим добьется? Она отступилась, перестала ему что-либо объяснять. Уложив одежду и книги, Карианна в несколько приемов перевезла их на велосипеде на Тересесгате. Бьёрн качал головой, дивясь ее непреклонности, но все же помог Рассортировать кухонную утварь (ее вещей там было немного, к тому же Миммина кухня была оборудована всем необходимым, так что Карианна захватила только двеформы для выпечки хлеба, скатерть с салфетками и керамический набор для чая — заварочный чайник и четыре кружки, — который привезла с собой, переселяясь к Бьёрну). Помимо этого, у нее было несколько афиш и небольшая настольная лампа.

Бьёрн попросил у Роберта его «эскорт» и оставшиеся вещи переправил в Бишлет на машине.

Карианна исполнилась благодарности. По ее мнению, она не заслужила помощи Бьёрна. Когда-то она любила его, он вроде полагался на нее, и вдруг она поворачивается и уходит. Зато теперь они, может быть, станут лучше ладить, научатся понимать друг друга, будут чаще ходить вместе развлекаться. Провожая Бьёрна в Мимминой передней, Карианна обняла его, прижала к себе.

— Спасибо тебе, Бьёрн, — серьезно произнесла она. — Ты был великодушен. Я боялась, что ты будешь сердиться на меня, а мне хочется, чтобы мы были друзьями. Может быть, теперь мы наконец подружимся?

Он положил руки Карианне на плечи и некоторое время пристально смотрел на нее.

Ей почудились мелькнувшие в его лице страх и озлобленность. Но нет, Карианна все придумала, он улыбнулся, поцеловал ее в щеку, дружески похлопал по спине и ушел.