Стивен Фрай - Радио

Джакуинда, обладавшая самыми очаровательными ушами Европы, была женщиной отчасти загадочной. О ней, вышедшей замуж за Арчи Мариотта, спортсмена и теневого канцлера Оксфордского кабинета, говорили, будто родом она из венгерской королевской семьи, хоть все мы и подозревали, что происхождение ее намного скромнее. С определенностью можно сказать лишь то, что официальные записи о рождении некоей Мэйбл Блиффорд были в 1924-м — за полгода до того, как Джакуинда появилась в свете — уничтожены пожаром. Впрочем, откуда бы она ни взялась, в совершенстве ее ушей и роскоши тех salons сомневаться не приходилось. Она собирала талантливых людей, как другие забирают детей из школы — каждодневно. Пианисты, поэты, живописцы, государственные деятели, романисты, принцессы, даже гобоисты — все они сходились под сенью прелестно свисавших мочек ее ушей, все жаждали пробиться на ее levées , [33] Сборища (фр.). чтобы поговорить друг с другом, поиграть и покурить.

То soirée, о котором я вам рассказываю, было вторым в Сезоне, я появился на нем с опозданием, потому что поспорил с таксистом. Он заявил, что притязания барона Корво [34] Псевдоним Фредерика Уильяма Вольфа (1860–1913), английского романиста, поэта, переводчика и художника, творчество которого отличалось откровенно гомосексуальными мотивами. — Здесь и далее, помимо особо оговоренных случаев, прим. пер. как романиста стоят выше таковых же капитана У. Э. Джонса, [35] Капитан Уильям Эрл Джонс (1893–1968), английский летчик и автор приключенческих романов. а я, разумеется, допустить этого не мог. Когда мне удалось, наконец, развязаться с ним, прием был уже в полном разгаре. Войдя в вестибюль, я увидел задрапированных в желтый crêpe de chine Айвора Новело [36] Псевдоним Давида Айвора Дэвиса (1893–1951), очень популярного в первой половине века валлийского композитора, певца и актера. и Сесила Битона, [37] Сэр Сесил Битон (1904–1980), прославленный фотограф-портретист. они стояли там, цитируя «Лавку древностей» в переводе на датский — времяпрепровождение, бывшее модным в среде молодых денди тех лет. Вся в оборках из берлинских шелков Минти Хаверкук, молодая жена графа Монтриха, была погружена в оживленную беседу с Малькольмом Лаури [38] Малькольм Лаури (1909–1957), англо-канадский писатель. и Т. К. Уорсли, [39] Томас Катберт Уорсли (1907–1977), английский педагог, писатель и критик. чей танец, пылкий и неистовый, казалось, стремился стать кинетическим символом нашего безумного десятилетия, несшегося очертя голову к крушению, которое ожидало его ровно в 5 часов 8 минут утра.

Но все эти картины словно потонули в туманной дымке, когда я заметил юную девушку, которую не видел вот уж четыре года. Розину Бэнтвигг, младшую и безусловно вторую из прославленных двойняшек Бэнтвигг по красоте. Она стояла, сцепив за спиною руки и склонив чуть набок, точно любознательный библиотекарь, голову, и слушала, как Джон Гилгуд обучает Сачеверелла Ситвелла [40] Сэр Сачеверелл Ситвелл (1897–1988), английский писатель и художественный критик. точно выбирать время для розыгрыша. Забыв обо всем на свете — о звучавшем в зале рэгтайме, о том, какое слабенькое впечатление произвела на премьер-министра Веста Виктория, [41] Веста Виктория (1873–1951), английская мюзик-холльная певица и комедийная актриса. об усиках Юнити Митфорд и о плавательных трусах кардинала Халлорана, я алчно вглядывался в это чарующее юное создание. Она, обернувшись на миг, увидела меня. Светлая улыбка озарила ее лицо, Розина приблизилась ко мне. «Ах, Дональд, — произнесла она, — какое это счастье — видеть вас». Ее голос, облик, улыбка запечатлелись в моем сознании, точно звезды небесные. Они провели меня через жизнь, они — мои опорные точки, парадигма, к достижению коей надлежит стремиться всему, что составляет мою вселенную. Но в тот миг я поступил отчасти нерассудительно: откинул назад голову, зажмурился и облевал ее сверху донизу — была ли тому виною жара, запах сальных свечей, гашиш — не знаю. Я поспешил, не останавливаясь, чтобы оглянуться назад, прочь из залы и из той жизни — навсегда. Потом она, конечно, вышла за Тома Сбрендинга. Ни разу ее больше не видел.

Родственные связи с семейством Керкмайкл — моя бабушка, маркиза Глоуверэйвон была урожденной леди Виэллой Керкмайкл, уже с раннего возраста открыли передо мной двери английских гостиных и загородных поместий, двери того мира, который Вторая мировая война занавесила шторами затемнений, навсегда угасив его блеск. Именно привилегированный entrée [42] Доступ (фр.). в этот мир положительно индоссировал мою и без того уже сильную девичью привязанность к пресвитерианству крипто-синдикалистского, анархо-марксистского и необуддийского толка. Какой бы саркастичной юной негодницей ни была я в 1930-х, однако и я, с такой бестактностью отвергавшая все, за что держалась моя семья, не могла не увлечься красотой, обаянием и блеском тех реликтов золотого эдвардианского лета столетия, яркостью и теплом, которые светились еще сильнее от того, что их окружал безрадостный мрак десятилетней депрессии.