Фэнни Флэгг - Рай где-то рядом

Узнав о недоразумении, он по телефону велел дежурной сестре вызвать всех причастных сотрудников к себе в кабинет и запретил обсуждать казус с кем-либо из посторонних. После чего позвонил адвокату при больнице Уинстону Спрагу, большому знатоку в вопросах управления риском:

— У нас неприятность.

— Какая?

— Пациентку признали мертвой, а она через несколько часов заговорила.

— Тьфу ты черт! — вырвалось у адвоката.

— Да уж.

— Кому успели сообщить?

— По-моему, только родным.

— Так, так… — протянул адвокат. — Не берите на себя ответственность, вины не признавайте. Можете извиниться, но формально: побольше туману, поменьше подробностей. Не произносите слова «халатность», даже про себя. Я буду через полчаса. Встретимся внизу.

Молодой адвокат по прозвищу Чистюля Номер Два схватил портфель, где, как всегда, лежала наготове расписка об отказе от иска, набросил пиджак, пригладил волосы на затылке и глубоко вздохнул. Вперед, надо выиграть для Жулика дело. Жулик — его шеф, Чистюля Номер Один. Франклин Пикстон. Спраг мечтал пробиться в загородный клуб для избранных, и кто, как не Пикстон, может открыть ему дорогу туда? Вдобавок он рассчитывал к тридцати годам сколотить миллион, а для этого все средства хороши. Девиз его — «Дави козявок!». Лгать ему не впервой. Порядочность — удел слюнтяев. Он давным-давно бросил думать о том, что такое хорошо и что такое плохо. Для него остались лишь победы и поражения. Он презирал род людской, всех считал дураками, но сам при этом был человек заурядный: лжец, пройдоха, нахал.

Через полчаса рыжий адвокат вышел из лифта, а Франклин — из соседнего.

— Где ближайшая родственница? — спросил Франклин у дежурной в регистратуре. Девушка назвала шестьсот седьмую комнату.

Норма, очнувшись после обморока, сидела на кушетке в отдельной палате и пила апельсиновый сок под присмотром врача из приемного отделения.

— Миссис Уоррен? — вкрадчиво произнес Франклин. — Здравствуйте, я Франклин Пикстон, а это мой коллега Уинстон Спраг. Нам только что сообщили о случившемся… и я сразу приехал. Во-первых, как вы себя чувствуете?

Норма ответила:

— Все никак не могу прийти в себя, собраться с мыслями. Сначала мне сказали, что она умерла, потом — жива; сперва я места себе не находила от горя, потом — от радости, а сейчас меня будто об стенку ударили.

— Могу представить, — сочувственно покивал Франклин.

— Дочь моя так расстроена, бедняжка, а у мужа плохо с сердцем. Вот, смотрите! У меня даже волосы выпадают. — Норма показала несколько волосков и обратилась к врачу: — Могут от сильных потрясений выпадать волосы? Господи, неужели придется носить парик?

— Миссис Уоррен, чем мы можем быть вам полезны? Все мы очень жалеем о недоразумении и возместим все расходы на лечение вашей тети.

— Спасибо на добром слове, мистер…

— Пикстон.

— Но в этом нет нужды, мистер Пикстон, мы просто счастливы, что она жива, — изумлены, но счастливы.

— Миссис Уоррен, я настаиваю. Мы намерены возместить вам и вашей семье все… э-э… — Пикстон глянул на Спрага, ища подсказки.

— Неудобства.

— Правильно, все доставленные неудобства, — закончил Пикстон, и адвокат протянул ему бумагу, которую только что достал из портфеля. — А пока, будьте любезны, подпишите вот это.

— Что это? — спросила Норма. — Я уже подписала гору бумаг.

— Всего лишь небольшая формальность, чтобы, в случае чего, защитить ваши… м-м… и наши права. Лучше позаботиться об этом сейчас — и с плеч долой.

— От чего защитить?

Спраг спешно вмешался:

— На самом деле это для того, чтобы обезопасить вас от расходов, пока ваша тетя в больнице.

— А-а! — с понимающим видом отозвалась Норма. — Спасибо за заботу, но вы нам и так ничего не должны, ведь не по вашей вине это случилось.

Последние слова Нормы не просто ласкали слух Спрагу и Пикстону — они прозвучали для них бетховеновским концертом.

Норма продолжала:

— Если уж на то пошло, это мы должны перед вами извиниться. Мне так стыдно перед медсестрой! Бедная девушка, должно быть, до смерти перепугалась. Надеюсь, она уже пришла в себя. Говорят, она до сих пор не вернулась.

— Уверяю вас, с ней все будет в порядке, миссис Уоррен.

— Надеюсь. Простите, что я так разволновалась, два раза в обморок падала, но поймите, для вас это дело привычное, а для меня…

Оба Чистюли сочувственно закивали.

— Не за что извиняться, миссис Уоррен. Нам от вас нужна только эта расписка, чтобы все уладить.