Эльвира Барякина - Фабрика гроз

Завод напугал и подавил Кристину. Все кругом грохотало и дымилось. На территории не росло ни одной травинки, зато то здесь, то там виднелись лужи веществ явно неестественного происхождения.

И самое главное — люди! Вглядываясь в лица рабочих, Кристина невольно думала, что так, очевидно, выглядели жители Ленинграда сразу после снятия блокады: резкие морщины, цвет кожи — либо синюшный, либо красный, как кирпич, зубы плохие, мутные глаза слезятся, одежонка старая, рваная, кое-как болтается на высохших телах…

— Вот тебе и вредное производство… — пробормотал идущий вслед за Кристиной Софроныч. — И как сюда люди по доброй воле идут?

— А как им быть, если они ничего больше не умеют? — отозвалась она. — Дома-то ведь семьи, все есть хотят.

В одном из цехов были распахнуты ворота, сквозь которые виднелись то ли огромные баки, то ли печи. Рядом стояли люди в противогазах и долбили ломами люк на полу. Воздух пах какой-то тошнотворной химией.

— Как черти в преисподней! — содрогнулась Кристина и заторопилась прочь.

— Тут наверное вся атмосфера пропитана парами тетраэтилсвинца, ворчал себе под нос Софроныч. — А мы тут околачиваемся! Надо бежать отсюда, а то еще надышимся всякой гадости!

Но Кристина была далека от того, чтобы отступать.

У здания заводской администрации их догнал плотный лысоватый мужчина в спецовочном халате.

— Я Эдик, — произнес он, показывая полный рот золотых зубов.

Эти зубы так потрясли Кристину, что она аж отпрянула.

— Что, на телевидении-то денег не плотют? Решили бензинчиком заняться? — спросил Эдик, придирчиво оглядывая ее с головы до ног. — Пошли ко мне, поговорим.

Он отвел их в какую-то пыльную комнатенку под лестницей. На стульях лежали кипы старых накладных, везде были накиданы окурки, на покосившемся шкафу висел календарь с голой красавицей…

— Ну что, расклад такой, — сказал Эдик, усевшись в кресло из красного кожзаменителя. — Караваев продает тонну этилки за двенадцать штук баксов, а мы и на десяти можем сойтись. Я вам и состав подгоню, и с тарой все будет в порядке и со всеми бумагами.

Кристина не знала, что ей отвечать. Видимо, Эдик ждал от нее немедленного решения.

— Я подумаю, — произнесла она.

— А чего тут думать?! — усмехнулся тот. — Если вы сейчас не купите этилку, то потом вам ее уже никто не продаст.

— Почему?! — в один голос спросили Кристина и Софроныч.

— Все благодаря Стольникову. Он решил закрыть наше производство.

— А так ведь «Элемент» принадлежит Караваеву!

— Не-ет! — поморщился Эдик. — Наш собственник — это область. А Караваев — просто директор. Стольников давно уже грезит об экологии, ну вот он и выбил в федеральном бюджете средства на переоборудование «Элемента». Если он пройдет в губернаторы, то никакой этилки больше не будет. И ему радость, и зятю хорошо. Он крупно нагреется на этом перевооружении.

— А как же вы сейчас торгуете этилкой? Ведь она запрещена! — удивилась Кристина.

— Запрещена не сама жидкость, а этилированный бензин! — назидательно поднял палец Эдик. — Причем только в нашей области да еще в паре мест. А так по стране — торгуй сколько хочешь.

— Что-то вы очень спокойно относитесь к тому, что вас закрывают, вдруг пробасил Софроныч.

Эдик сложил ручки на животе.

— Ну, кто знает, как еще дело пойдет? Стольников — глупый мужик. Он дальше своего носа не видит. Экология, это конечно, хорошо… Но вот наш нефтеперерабатывающий завод, например, без этилки просто не может. Оборудование изношено, денег нет, а для того, чтобы производить неэтилированный бензин — это надо ползавода сносить и заново перестраивать. НПЗ уже сейчас на ладан дышит, а он, между прочим, является стратегическим объектом. Если он встанет, то встанет все: ни бензина не будет, ни масел, ни парафинов — ничего…

— А куда деньги-то с НПЗ деваются? — спросил Софроныч. — Нефть — это же настоящий Клондайк!

По лицу Эдика скользнула золотая улыбка.

— Да начальство ворует… — развел он руками.

В голове Кристины промелькнула какая-то смутная догадка.

— Послушайте, я уже ничего не понимаю… Генеральным директором нашего НПЗ является Боря Пименов…

— И если завод встанет из-за отсутствия этилки, то к нему придут и спросят: «А куда ты дел прибыль государственного предприятия?» словоохотливо продолжил Эдик. — И посадят его как миленького, потому что прибыль известно куда пошла.

— Погодите! — взмолилась Кристина. — Но ведь он начальник штаба у Стольникова! Он же за него!