Олег Рой - Обещание нежности

Вот и теперь он заглянул сюда почти без дела — повод был самый незначительный, — но с непременной дорогой бутылкой. А Воронцов, слушая его необязательную болтовню, все напряженно думал о чем-то и вдруг прервал бизнесмена решительно и даже невежливо:

— Скажите, вы держите на вашей стройке сторожа?

— Сторожа?… — с разбегу остановив свой монолог, запнулся тот. Он плохо понимал смысл вопроса, но ответил быстро и честно: — Держу, конечно. Только долго они у меня не задерживаются: пьют все напропалую. Где сейчас непьющего-то взять?

— Пьют, значит… — задумчиво пробормотал Воронцов. — И что, все они гастарбайтеры, без регистрации? Москвичей, поди, среди них и нет?

— Нет, конечно, — засмеялся бизнесмен. — Кто из москвичей за такие бабки работать пойдет? В основном белорусы и украинцы работают, пару месяцев продержатся, несколько раз домой деньги отошлют — и все, загуляли. Надолго-то их не хватает.

— А живут они у тебя где? — все еще думая о чем-то своем, невнимательно и бегло спросил подполковник.

— Да в вагончике строительном, где ж еще? — все больше удивляясь пристальному интересу милиции к этому незначительному вопросу, но кожей чувствуя его важность для собеседника, отвечал посетитель. — Бездомному и бесхозному мои вагончики прямо раем кажутся. Во всяком случае, никто еще не жаловался.

— Вот-вот, бездомному и бесхозному… — пробормотал почти про себя Воронцов. И, будто решившись на что-то, вскинул глаза на бизнесмена. — А хочешь, я тебе порекомендую сторожа? Пить не будет, за это ручаюсь.

Его посетитель длинно присвистнул.

— Вы, Леонид Петрович, — и вдруг сторожа? Откуда же у вас такие знакомства? Разве ж это ваш круг?

— Так, — уклончиво отвечал Воронцов, привычно выстукивая пальцами по столешнице негромкую дробь. — Хочу одному хорошему человечку протекцию составить.

— Надеюсь, не из уголовников? — осведомился встревоженный и озадаченный бизнесмен. Черт его знает, этого Воронцова, в какую авантюру он его втягивает. С этими милицейскими держи ухо востро!

— Нет, не из уголовников. Спокойный, аккуратный — доволен будешь. По рукам?

Посетитель еще колебался, но подполковник спокойно и деловито отодвинул в сторону нетронутую бумажку, которую принес ему на подпись бизнесмен, и поднялся со стула, всем видом показывая, что аудиенция окончена. В следующую же секунду его горячо заверили в том, что фирма «Вест» будет счастлива оказать доверие рекомендованному милицией человеку и нового сторожа сегодня же вечером станут ждать на стройке. А еще через минуту бумага была подписана, и посетитель распрощался с Воронцовым самым теплым и сердечным образом.

Следующие часы, отведенные обычной милицейской текучке, промелькнули для Воронцова незаметно, однако и среди всяких своих дел — мелких и крупных — подполковник не забыл радушно встретить подъехавшего наконец в отделение приятеля-психиатра и препроводить его в маленькое служебное помещение, где на кушетке, едва прикрытый чьим-то старым, завалявшимся здесь с незапамятных времен кителем, дремал оборванный и урытый ожогами бомж. И потом, вспоминая вдруг о загадочном спасителе дочери посреди самых важных бесед и в самые неурочные моменты, Воронцов то и дело бросал взгляд на часы, с нетерпением ожидая вердикта, который вынесет человеку без имени его старый приятель Миша Барщевский. Тот возник перед подполковником шумно и неожиданно, ворвавшись в кабинет без стука и почти рухнув на стул перед своим начальственным другом.

— Ну, брат, удивил, — закрутил он головой, жадно и пристально вглядываясь в окружающие предметы и точно ища чего-то на едва обозримом пространстве стола. — У тебя закурить не найдется?

— Ты уже год не куришь, — ухмыльнулся Воронцов. Но все же вынул из выдвижного ящика все ту же яркую пачку, спрятанную от самого себя от греха подальше (чтобы подольше хватило), и ловким движением бросил ее врачу. — Задело за живое, значит?

Барщевский сделался серьезным.

— Задело. Ты был прав: пре-лю-бо-пытнейший экземпляр! Очень редкий и по-настоящему интересный.

Подполковник почувствовал, как екнуло и словно замерло перед прыжком сердце. Надо быть, однако, аккуратнее: даже Мише не стоит знать, насколько заинтересован Воронцов в этом «прелюбопытнейшем экземпляре».

— Ну, не преувеличивай, — стараясь казаться равнодушным, бросил он. — Не похож, конечно, на обычного бомжа — я ведь не зря тебя сюда пригласил, — но чтобы уж прямо так — редкий, да еще интересный…