Пер Андерссон - Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью

«Что, если сейчас слоны в ярости бегут следом, чтобы растоптать нас?» – думал Пикей.

В пограничной области между зарослями и камышом на лесных озерах вокруг Бораса жужжали комары и маленькая мошка. Пеночки щебетали на высоких тонах, а пугливые лоси и олени обгладывали ели в столетних лесах. Дождевая вода блестела в следах шин лесных машин на вырубленных холмах. Серый дым поднимался из труб красных летних домиков на полянах. Семья Лотты регулярно ходила в Борасе в церковь. Ее мать выросла в семье, где люди боялись чистилища и на исповеди не решались найти в себе силы сказать священнику о своих грехах. Ее отец ходил на службы, хотя и не был верующим. Впрочем, она до конца не была уверена в его отношении к религии и церкви. Он редко говорил о том, что думал, и ему было не просто принимать участие в жизни дочери. Однако все же были моменты, в которые Лотте казалось, что между ними хорошие отношения. Например, когда они молча сидели рядом, она ощущала глубокую связь между ними. Когда Лотте было восемь, одна ее тетя заболела во время беременности. Семья молилась, а тете становилось все хуже. Тогда она очень разочаровалась и даже обозлилась на бога, который отказался услышать ее молитвы. Не будучи сильно убежденной верующей, она прошла обряд конфирмации [10] Конфирма́ция ( лат. confirmatio – утверждение) – в латинском обряде католической церкви другое название таинства миропомазания, в ряде протестантских церквей – обряд сознательного исповедания веры. , в основном лишь потому, что все остальные делали это. Влияние родителей и одноклассников было сильным, а пойти своим собственным путем казалось невероятно сложным. Если человек слишком отличается и выпадает из нормы, это может обернуться против него. Лотта не имела особо сильных убеждений, ей было трудно посвятить себя чему-то одному. Она думала, что почти во всем, что отстаивали различные люди, находилось зерно истины, и поэтому не могла быть активной в политике. Как можно быть уверенным, что одна партия права на сто процентов, а другая все делает неправильно? Партийная политика оказалась не для нее. Иногда она напевала песню, которую выучила в три года. В песне говорилось о вечном свете, который светит над всем человеческим образом действий, устремлениями и поступками. Этот свет есть и во мне, думала Лотта. Но это все же был не бог, а нечто иное. Облака плывут по небу, иногда замерзает сердце, но все же там, вверху, мне светит что-то, что меня направляет.

В юности она устремилась в поисках истины на Восток. Она читала Упанишады и трактаты ведических и буддистских священников. Ей казалось, что у старых индуистских книг много общего с Нагорной проповедью из Библии. Однако в христианстве ей не нравилась форма выражения, в которой было больше негативного, чем позитивного. Казалось, что христиане озабочены в первую очередь тем, чтобы проложить границы между другими. Все люди, не важно, верующие или нет, были ведомы одинаковой жизненной энергией. Сердце, думала она, бьется по одной и той же причине, во всех людях одинаково. Все атомы во Вселенной соотносятся друг с другом. Азиатские философы исповедали идею о том, что все люди и животные после смерти перевоплощаются в другие живые существа. Да, так же говорит и буддизм, думала она. Если ты хочешь больше знать о твоем прошлом, поблагодари жизнь, которой ты живешь; если ты хочешь больше знать о твоем будущем, тоже поблагодари жизнь, который ты сейчас живешь. Жизнь снова выиграет и вновь создастся. Мы все были землей и водой и снова станем землей и водой, думала Лотта, будучи подростком.

Пикей был королем среди неприкасаемых детей деревни. Он собирал камни, которые находил на улицах, – это могли быть плоские, гладкие, светлые камни, – потом брал уголь из печки на кухне и рисовал на камнях рассветы, закаты и заросшие лесом холмы. Пикей быстро становился все более искусным.

Он повел соседских детей с собой на большой пологий утес на реке, попросил их закрыть глаза и торжественно объяснил, что с помощью его магических сил он приманит тигра и сделает так, чтобы тот стоял на камне перед ними. Дети не поверили, но закрыли глаза. Тогда он торопливо нарисовал на камне тигра с широко открытой пастью. Затем Пикей попросил их открыть глаза. Они стояли молча и удивленно смотрели. Он думал, что дети испугаются, как если бы перед ними стоял настоящий тигр, но это была всего лишь сокровенная мечта. Они расхохотались, а Пикей подумал, что как минимум радует людей своими рисунками.