Питер Гринуэй - Золото

В амстердамском Вонгельпарке в 41-м году вас ждал эксклюзивный теннисный клуб для детей богатых родителей из окрестных домов в стиле ар деко. Здесь к вашим услугам было шесть земляных и два травяных корта, закрытый бассейн с подогревом, комнаты отдыха, душевые, раздевалки, бильярдная и небольшой кафетерий, где всем заправлял бывший официант, сардинец, которого все звали просто Сэмми.

Когда немцы оккупировали Голландию, они сразу положили глаз на такой лакомый кусок. Земляные корты они использовали под автомобильную стоянку, будучи ярыми приверженцами «настоящего», то есть лаун-тенниса. Сэмми получил пинок под зад, поскольку они не хотели, чтобы среди таких аппетитных белокурых местных юношей мелькала смуглая чернявая физиономия. Однако для местной «золотой молодежи» это было равносильно святотатству. Нет, Сэмми не принадлежал к их кругу, но он обеспечивал им алиби после разгульных вечеринок, знал всех абортисток и в трудные времена кормил богатых детей экзотическими блюдами.

Договорились, что каждая сторона, молодые голландцы и немецкие офицеры, выставит своих представителей, которые сыграют трехдневный турнир по нокаут-системе в один из августовских уик-эндов. Победитель должен был стать гордым обладателем золотистого «фольксвагена». Были сформированы две команды по двенадцать игроков. Голландцы были помоложе и посильнее. Они играли у себя дома. Пресыщенные жизнью. У каждого машина. Немцы жульничали. Ко второму игровому дню они голландцев достали, и те решили отомстить. Пока одни отвлекали офицеров разговорами, другие проникли к ним в раздевалку и потырили запонки, значки, булавки для галстуков и золотые часы. Острыми бритвенными лезвиями они незаметно надрезали полсотни теннисных мячей и спрятали в них свою добычу. Позже, во время игры, они как бы невзначай пуляли мячи за забор – в вересковые заросли и канал со стоячей водой. И все равно юные голландцы умудрились победить.

То, что такие хорошие игроки с удивительным постоянством посылали мячи через забор, а также странный и непредсказуемый отскок мячей, вызванный смещением центра тяжести, в конце концов вызвало у немцев серьезные подозрения. Расследование на месте помогло вскрыть обман. Молодых людей собрали в закрытом бассейне. Им угрожали, их пытали. Немцы насиловали девушек, а юношей склоняли к содомии.

Сэмми обладал каким-то шестым чувством верности друзьям. Издали заметив, что корты обезлюдели, а на траве валяются ракетки, он приблизился к забору и услышал крики. Отчаянный до безрассудства, он перелез через забор и вскарабкался на крышу клуба в надежде хоть кого-то спасти через слуховое окно. Его поймали и перерезали ему горло. Хлынувшая вниз кровь остановила оргию. Теннисные корты закрыли. Одна девушка покончила с собой. Родителей арестовали.

Из канала выудили два десятка мокрых мячей. Потом в дело вмешались враждебно настроенные местные жители, и немцам пришлось ретироваться. В ту же ночь голландские юноши выловили из канала еще много мячей. Их содержимое они продали в Банк Амстердама, чтобы на вырученные деньги устроить достойные похороны бывшему официанту из Сардинии. Ценные предметы были переплавлены в золотой слиток, который в тот же день конфисковала германская полиция. Окольным путем этот слиток добрался до Баден-Бадена, где попал в руки лейтенанта Харпша, который рассчитывал с его помощью вызволить свою маленькую дочь из швейцарского плена.

Потеряв жену, мать, левую руку, правый глаз и интерес к жизни, прусский офицер Макс Оппенхайст из 33-го пехотного полка решил сыграть в русскую рулетку и зарядил в револьвер золотую пулю. Он был картежник, пьяница и любитель испытывать судьбу. От одной дуэли у него на лице остался шрам на память. Товарищи любили его и считали своего рода ходячим анекдотом. Макс Оппенхайст предложил трем своим друзьям сыграть в русскую рулетку. Для этого он нашел четыре повода: четыре годовщины смерти – жены, матери, руки и глаза. Но золотая пуля не хотела забирать ничьей жизни. В день своего шестидесятилетия Макс решил еще раз испытать золотую пулю. Напряжение достигло апогея, но результат был тот же – револьвер отказывался произвести «золотой» выстрел. Участники русской рулетки сделались беспечными и самоуверенными, полагая, что смерть никому из них не грозит. Но вот Макс крутанул барабан, раздался выстрел. Пуля вошла в голову, но не задела мозг. Лежа в госпитале, он грезил бранденбургскимпохоронным маршем, посмертной маской Шопенгауэра и любимой картиной Гитлера «Остров мертвых» кисти Бёклина. Макс выздоровел, если не считать лба гармошкой и небольших провалов памяти. Золотая пуля теперь лежала на прикроватной тумбочке в слабом дезинфицирующем растворе, налитом в бокал из-под вина. Макс с ненавистью разглядывал пулю, на которой не было ни царапинки. После того как ее шестьдесят раз стукнул боек взрывателя и она не произвела должного действия, как можно считать ее посланницей смерти!