Ив Энцлер - Монологи вагины

Меня выворачивало, я не могла есть.

Я была очень голодная.

Иногда они ярко-красные.

Я люблю, когда капли падают в унитаз. Как краска.

Иногда они коричневые, это меня раздражает.

Мне было двенадцать. Мама шлепнула меня и принесла красную хлопковую рубашку. Папа пошел за Сангрией.

Основано на интервью с женщиной, прошедшей курс «Моя вагина»

(Монолог читает женщина с легким британским акцентом)

Моя вагина — это раковина, круглая, розовая, нежная раковина, она открывается и закрывается, закрывается и открывается. Моя вагина — цветок, необычайный тюльпан, с глубокой заостренной чашей, тонким ароматом, нежными, но упругими лепестками.

Я не всегда это знала. Я поняла это на курсах «Моя вагина». Я узнала об этом от женщины, которая ведет семинары: она верит в вагины, видит их истинную суть, помогает женщинам постичь собственные вагины, разглядывая вагины других женщин.

На первом занятии ведущая попросила нас нарисовать наши «уникальные, прекрасные, потрясающие вагины». Именно так она назвала их. Одна беременная женщина нарисовала большой кричащий красный рот, из которого высыпались монетки. Другая женщина, очень худая, нарисовала огромное блюдо с девонширским орнаментом. Я нарисовала огромную черную точку с маленькими волнистыми линиями вокруг. Черная точка символизировала черную дыру в космосе, а волнистые линии обозначали людей, или вещи, или просто атомы, которые в ней теряются. Я всегда считала свою вагину этаким анатомическим пылесосом, случайно всасывающим частицы и предметы из окружающего мира.

Я всегда ощущала вагину независимой от меня самой, вращающейся как звезда в своей галактике, которая в итоге сгорит в газовом облаке или взорвется и разлетится на тысячи маленьких вагин, каждая из которых станет кружить в своей индивидуальной галактике.

Я никогда не думала о своей вагине в практическом или биологическом ключе. Я даже не считала ее частью тела, чем-то, расположенным у меня между ног и неотделимым от меня.

На курсах нас попросили рассмотреть наши вагины с помощью карманного зеркальца. Затем, после тщательного исследования, мы должны были словами описать то, что увидели. Должна признаться, что до того момента все мои знания о вагине ограничивались слухами и домыслами. Я ее никогда толком не видела. Мне никогда не приходило в голову ее изучать. Моя вагина существовала в какой-то абстрактной плоскости. Разглядывать вагину оказалось глупо и неудобно — лежишь при всех на блестящих голубых матах, извернувшись, с зеркальцем в руке. Наверное, так чувствовали себя древние астрономы, склоняясь над примитивными телескопами.

Сначала моя вагина здорово меня встревожила. Как будто ты в первый раз смотришь на распотрошенную рыбу и обнаруживаешь в ней, прямо под чешуей, наполненный кровью сложный мир. Она была такой влажной, такой красной, такой чистой. А больше всего меня удивила ее многослойность. Слой за слоем, а под ними другие слои.

Моя вагина поразила меня. И, когда пришла моя очередь поделиться ощущениями, я не смогла ничего сказать. Я онемела. Я осознала, что именно ведущая семинара назвала «вагинальным чудом». Мне просто хотелось лечь на мат, раздвинуть ноги и бесконечно любоваться своей вагиной.

Зрелище было удивительнее, чем Гранд-Каньон, древний и величественный. Она была невинна и свежа, как ухоженный английский сад. Она была смешной, очень задорной. Я смеялась. Она могла искать и находить, открываться и закрываться. Она как рот. Как утро.

Затем ведущая курсов спросила, кто из присутствующих женщин когда-либо испытывал оргазм. Робко поднялись всего две руки. Я не стала тянуть руку, хотя оргазмы у меня были. Но они были случайны. Они происходили спонтанно. Случались во сне, и я просыпалась от удовольствия. Я часто испытывала их в воде, в основном, в ванне. Однажды это было на Кейп-Коде. Или на лошади, на велосипеде, на беговой дорожке в спортзале. Я не подняла руку, потому что, хоть у меня и бывали оргазмы, я не знала, какому механизму они подчиняются. Как их вызвать. Я считала, что в этом процессе есть какая-то тайна, волшебство. В него не надо вмешиваться. Вмешиваться — неправильно, неестественно, это насилие. Как в Голливуде: когда преподносится готовая формула оргазма, исчезает неожиданность и магия. Но проблема заключалась в том, что эта неожиданность уже покинула меня два года назад. Вот уже долгое время я не испытывала волшебных случайных оргазмов и сходила от этого с ума. Поэтому, собственно, я пришла на курсы.