Будимир: Кольцо ведьм

Всё, о чём рассказывал Добрыня в армии, как мне казалось, осталось за бортом моей жизни, где-то в далёком тумане, и не было связано с реальностью, в которую я попал. Хотя я не сдавался и лелеял надежду переломить ситуацию, но отодвигал этот момент на неопределённое будущее.

Работая на автобазе, я познакомился с жизнью водителей.

На базу надо было приезжать ранним утром к половине восьмого. Так как тосол был неоправданной роскошью, то зимой необходимо было заливать в двигатель горячую воду. Полусонные водители толпились с вёдрами в руках у водопроводного крана, вокруг которого был нарост толстого слоя льда, а в воздух подымались клубы пара. Жгучий ветер врывался под одежду, и влага от воды усиливала состояние холода. Сжавшись, чтобы как-то сохранить тепло под одеждой, каждый шёл к своему холодному механизму и заливал в его мёртвое, ледяное чрево тёплую воду. А далее автомобиль пытались завести. При дефиците запчастей, когда применялись старые свечи зажигания, потрескавшиеся высоковольтные провода и давно отработавшие свой срок аккумуляторные батареи, запуск двигателя превращался в целый церемониал воскрешения из мёртвых. Отмучившись (если двигатель запустить удалось), водитель направлял свой автомобиль на объект, там приходилось долго ждать разнарядки и мёрзнуть в кабине, так как бензин был строго лимитирован и гонять двигатель, тем самым грея себя, было непростительной роскошью. Хотя конечно, были и те, кто накручивал спидометр и списывал бензин на километраж.

Отъездив в общей сложности километров пятьдесят за день (что не так и много), водители возвращались на базу, где сливали воду из двигателей и, собравшись в комнате для переодевания, начинали решать вопрос о своём досуге, который сводился к изрядному употреблению алкогольных напитков. Что там происходило дальше, я могу только догадываться, но с утра видел, как самые активные работники базы оставались ночевать здесь же на промасленных телогрейках возле батарей парового отопления, наверное, они не в состоянии были вечером добраться до дома.

Мне становилось страшно осознавать, что так бездумно проходит жизнь водителей. Я ощущал к этому отвращение и был, как мне казалось, одинок. Меня почти никто не понимал: как можно здесь работать и не пить? Поэтому друзей среди водителей у меня не было. Зато сложились неплохие отношения с руководством автобазы, и в скором времени я получил «уазик» — небольшой грузовичок-техничку более-менее в хорошем состоянии, а также возможность больше.

Двухсот шестидесяти рублей в месяц, которые я получал, мне вполне хватало на жизнь, но за эти деньги пришлось лишиться достаточного личного времени, чтобы заняться хотя бы тем же боевым искусством и другими интересными вещами, хоть как-то реализоваться.

Работа меня так сильно выматывала, что сил не оставалось ни на что другое, а ведь вечером необходимо было ехать в техникум и там ещё учиться.

Мне казалось, что основные силы у меня забирает автомобиль. Железо будто выпивало мои жизненные соки, моё внимание, взамен ничего не предлагая.

Работая на автобазе и видя всю организацию труда, я стал с ужасом понимать, что постепенно превращаюсь в придаток некоего отлаженного агрегата, становлюсь винтиком в чудовищной системе. Где, казалось бы, всё прогнило, где пьянство, разруха, нищета, скудоумие властвуют безраздельно. Но на самом деле всё это — результат безупречно надёжного и точного механизма. Мне было невыносимо больно видеть всё это. Я знал со слов Добрыни, куда ведут нити, кто держит в руках рычаги управления, и я не хотел быть штатным, заменимым винтиком в его системе.

От такой жизни я наполнился тоской и унынием. Дальнейшее моё пребывание на этом рабочем месте было для меня недопустимо. Я начал обдумывать своё будущее, где и как можно зарабатывать деньги, не отдавая полностью свою душу системе. Работу на автобазе я стал рассматривать как своё временное, но вынужденное прибежище, мне необходимо было сперва закончить техникум. Хотя, как показало будущее, и техникум мне нужен не был. Иногда мы ставим перед собой ложные цели и стремимся к ним, не понимая, что тем самым приближаемся к смерти. Как определить свою цель? Думаю, ответ на этот вопрос должен найти каждый сам, но важно хотя бы для начала его себе задавать.

Тогда я не мог самостоятельно ответить на поставленные жизнью вопросы. Это был тупик. Кто мог мне помочь? «Только Добрыня» — думал я. Но, к сожалению, я не знал, как его найти. Я не мог ему написать, Добрыня не дал мне своего адреса. Он говорил, что у него нет дома. У меня даже не было его фотографии, Добрыня отказывался фотографироваться. Остались одни воспоминания, а человек исчез, как дуновение ветра.