Аньес Мартен-Люган: Ты слышишь нашу музыку?

Он выглядел искренне раздосадованным.

— Когда они будут у тебя, приходите к нам на ужин, и я постараюсь с ними поговорить.

— Было бы неплохо…

Мне очень хотелось обнять брата, но я сдержалась. Нас с ним что-то не подпускает друг к другу с самого моего детства, какая-то застенчивость, что ли. Вероятно, не последнюю роль сыграли семь лет разницы в возрасте. Единственный раз, когда мы по-настоящему обнялись и расцеловались, так это в день моей свадьбы. Все три раза, когда я рожала, он был так смущен, что даже не переступил порог роддома. Я на него не обижалась — он такой, какой есть: жуткий педант и одновременно самый застенчивый и закрытый человек на свете. Только моему мужу иногда удавалось его расшевелить. Люк помахал рукой Шарлотте, сказал «До завтра» Янису и вышел, сгорбившись и не обернувшись. Виолетта уснула на диване. Ну а мальчики все чаще клевали носом, склонившись над игровыми приставками. Меньше чем за десять минут все было убрано, и в комнате стало относительно чисто. Завтрашний день не начнется с выволочки, устроенной братом Янису.

— Прости, — сказала я Шарлотте. — Ты пришла к шапочному разбору.

— Не волнуйся. Идите укладывайте своих малявок. Завтра встречаемся за обедом?

— Спрашиваешь!

Каждый вторник мы с Шарлоттой обедаем вдвоем, и ничто не в силах нам помешать — ни дождь, ни снег, ни ураганный ветер, ни даже болезнь и сорокаградусный жар. Мы выпиваем по бокалу белого вина и болтаем о мужчинах, сломанных ногтях и о том, когда мы наконец-то запишемся в спортзал. Эта традиция сложилась как-то сама собой, сразу после того, как она решила, что я ее кузнечик. Наша дружба началась с тура, который я ей организовала. До того как стать моей подругой, Шарлотта была одной из клиенток нашего турагентства, причем ужасной клиенткой, каждую секунду меняющей решения. Я положила конец ее колебаниям, пообещав устроить путешествие мечты, полное неожиданностей. Она осталась более чем довольна. На следующий день после возвращения — был как раз вторник — она пришла в агентство и пригласила меня на обед. С этого все и началось.

Уходя, она нас всех расцеловала, сжав до хруста в объятиях.

— Чао, чао, зайчики, — прокричала она, захлопывая дверь.

Янис взял Виолетту на руки, я помогла встать мальчикам. Мы добрели до машины, припаркованной на соседней улице. Янис посадил Виолетту в детское кресло и пристегнул ее, извлек из-под дворника квитанцию на штраф и сел за руль. Протянул руку над моими коленями, открыл бардачок и сунул квитанцию к остальным, давно валяющимся там. Перед тем как включить зажигание, он нежно поцеловал меня.

— Сегодня был какой-то странный вечер, — заметила я.

— Это из-за Люка, он в последние месяцы невыносимый.

Янис запустил двигатель, тот так страшно затарахтел, что оказавшийся рядом прохожий подпрыгнул. Однажды нам все же придется распрощаться с нашим стареньким пикапом «вольво» с постыдно высокой цифрой пробега.

— Он такой из-за детей и своей ведьмы, — сказала я. — Если бы только это. На работе с ним совсем беда. — Что еще?

— Да все то же самое… Всякие мелочи, мы теперь еще чаще спорим по пустякам. Да ладно… знаю я его. Не беспокойся, все пройдет, — успокаивающе махнул он рукой.

Вскоре мы впятером забились в маленький лифт нашего дома и нажали кнопку шестого этажа. Виолетта так и не проснулась, она спала с открытым ртом, из которого на папино плечо капала слюна. Жоаким и Эрнест с трудом держались на ногах и хватались за меня. Янис открыл дверь и, едва войдя в квартиру, споткнулся о поезд, брошенный посреди гостиной. Другой на его месте пришел бы в ярость, а он только похвалил сыновей за изобретательную организацию железнодорожных перевозок.

— Сильны, ребята! Завтра вернусь с работы пораньше, и поиграем вместе!

Чистка зубов была единогласно отменена. Янис положил Виолетту в кровать. Пока я раздевала ее и натягивала пижаму, она даже не шелохнулась. После этого я зашла к мальчикам, которые сняли джинсы и майки и в трусах залезли под одеяло. Я прикрыла двери обеих спален и возвратилась в гостиную, где меня ждал босой Янис. Он всегда немедленно сбрасывал обувь и носки, едва перешагнув порог. Сейчас он сидел по-турецки на полу и возился с поездом мальчишек. Я подобралась к нему сзади, наклонилась, прижалась к спине и обхватила за шею. Он взял меня за руку и усадил к себе на колени. Потом снова сосредоточился на железной дороге. Откинувшись на его грудь, я разглядывала царящий вокруг хаос. Уже давным-давно я усвоила, что бесполезно покупать коробки или ящики для игрушек и что мне не светит возвращение в чистый дом, где наведен лоск и все на своих местах. Янис способен в мгновение ока превратить гостиную в парк аттракционов.