Жанна Голубицкая - Одна Ж в Большом городе

Но, вновь опасаясь проявить излишнюю мнительность, покорно принимаюсь устанавливать раком (сорри!) свою явно напуганную Шанель. Сторона жениха (которого я нигде, кстати, пока не наблюдаю) реагирует на это холодно:

– Вы меня не поняли. Я имел в виду вас. С собаками – потом…

Эх, чего не сделаешь для продолжения рода любимой собачки! Кидаю умоляющий взгляд на инструктора, но тот, несмотря на почасовую оплату, соблюдает молчаливый нейтралитет. Делать нечего: принимаю неприличную позу и жду…

Дальнейшие события в записанном на пленку виде можно было бы предлагать зоофилам в качестве крутого порно. По команде инструктора распахивается дверь, и откуда-то из недр квартиры прямо на меня несется французский бульдог в состоянии «полной и безоговорочной» эрекции. В последний момент мне в руки суют задом наперед мою собаку и кричат: «Подставляй!» Двое мужчин тем временем хватают жениха: таким образом мы фиксируем жениха и невесту в позе продолжения рода. А дальше все происходит так быстро, что я даже не успеваю понять, что, собственно, это было и было ли вообще? Продолжительностью по времени собачьи утехи меня, признаться, не поражают. Впрочем, стыдливо осекаю я сама себя, тут ведь главное – качество, а не количество…

Затем мне велят в течение получаса держать свою несчастную живность вниз головой за задние лапы. Жених же делает вид, что ничего особенного не случилось, и высокомерно отвергает наше предложение пойти погулять всем вместе на соседней лужайке. Потом он вообще укладывается спать – в лучших традициях мужского эгоизма. Его хозяин вместе с инструктором по собачьим связям довольно бесцеремонно высчитывают наш с невестой цикл, записывают наш телефон и требуют явиться через неделю для повторного оплодотворения – чтобы уж наверняка.

С чувством легкой обиды за весь женский пол и подозрением, что еще раз я подобного не выдержу, мы с Шанель покидаем место нашего «грехопадения».

Вот уж никогда бы не могла даже подумать, что собачья любовь нуждается в такой основательной помощи со стороны человека! Я чувствую себя так, будто это над моей невинностью надругались. Причем при помощи инструктора… Еще секунда, и я пущу скупую слезу стареющей бандерши, отдавшей на растерзание дикой своре юную плоть своей собачки. Но тут раздается телефонный звонок. Голос хозяина жениха.

– Это было необыкновенно! Произвело очень глубокое впечатление, – с придыханием произносит он. – Давайте встретимся еще раз!

Я отвечаю, что, безусловно, мы с девочкой придем – как и договаривались.

– Вы меня не поняли, – отвечает потенциальный «родственник», явно ухмыляясь (при этом мне почему-то представляется осклабившаяся морда его питомца), – я имел в виду вас…

На сей раз я швыряю трубку по делу. И, всхлипывая от обиды, подговариваю свою собаку не встречаться больше ни с этим мерзавцем, ни с питомцем мерзавца. Мы выключаем все телефоны и уходим в глубокое подполье, отказав женихам в дальнейшем общении. Шанель проявляет женскую солидарность: не подает никаких видимых признаков беременности от подонковского подонка.

Но на всякий пожарный мы с Шанелью начинаем как можно больше гулять – как и положено беременным. Вскоре в парке мы знакомимся со стройным мускулистым догом с пронзительным взглядом глубоких карих глаз (то же можно сказать и о его владельце). Да уж, экстерьерчик у обоих отменный! В общем, чем больше я встречаю собаководов, тем отчетливее понимаю: собака всегда похожа на хозяина! И не только внешне. От дога мы сразу получаем комплимент:

– Какая клевая сучка! Да вы с ней – прямо одно лицо!

Понимая, что для истинного собачника подобное сравнение – высшая похвала, я ничуть не оскорбляюсь. Сначала мы с догом встречаемся чисто случайно, потом как-то незаметно начинаем договариваться заранее и в итоге – обмениваемся телефонами. Я ловлю себя на мысли о том, что думаю о доге (то есть о его хозяине) гораздо чаще, чем того требует совместный выгул собак…

Сторона же неудавшегося жениха еще долго нас преследовала и подозревала в том, что мы якобы хотим втайне реализовать все высокопородное потомство исключительно себе в карман. Возмутившись такими грязными инсинуациями, мы предоставили медицинское заключение об отсутствии у нас какого-либо бремени. Лично от себя я ехидно добавила, что в результате того невразумительного действа, которое мне «посчастливилось» наблюдать, можно получить разве что невроз, но уж никак не приплод. Окончательно удостоверившись, что мы не присвоили дорогостоящих отпрысков, сторона жениха с присущей ей обывательской склочностью обвинила нас в бесплодии. «Ничего, – успокоила я оскорбленную собаку, – даже если это так, один восточный мудрец уже закрыл тему: “Уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало!”»