Жанна Голубицкая - Одна Ж в Большом городе

«Супер! – думаю. – Как просто-то все! Через неделю я стану счастливой обладательницей дешевого и сердитого оранжевого диванчика!» Оставляю дядьке залог, беру квитанцию.

Проходит неделя. Потом другая. Дивана нет. И никаких напоминаний о нем, кроме мятого квитка в моей сумочке, тоже. Звоню по указанному на бумажке телефону. Та м долго не могут понять, о чем это я. Зовут сначала Машку-администратора, затем Глашку-товароведа. Глашка обещает прямо сейчас сбегать в цех за каким-то Борькой-деревщиком… Я уже догадалась, что звоню на фабрику, которая находится где-то на кудыкиной горе – явно в другом городе. Деньги с моего мобильника ежесекундно улетучиваются, а Глашка все ищет Борьку. В конце концов я не выдерживаю и ору:

– Вы там сначала все найдите друг друга, все выясните, а потом сами перезвоните мне! Безобразие! Я оставила залог, и диван мне должны были привезти еще неделю назад!

Через час мне перезванивает утомленная Глашка и умирающим голосом сообщает, что диван мне привезут завтра в течение дня:

– С семи утра до десяти вечера будьте дома.

– Я вообще-то иногда работаю! – снова взвиваюсь я.

– Ничего не знаю, гражданочка. – Глашке я явно надоела. – Нашим-то несколько сотен верст пилить до Москвы. Выезжают-то с ранья, а когда доедут – бог его знает. Точно сказать никто не может. Так уж покараульте разок, не развалитесь небось. Ваш диван-то, не ихний…

Ладно, думаю. Ради такого дела возьму отгул. Все ж ко мне едет не кто-нибудь, а оранжевый диван моей мечты!

Сижу, курю бамбук, жду диван. В 5 вечера еще нет ни дивана, ни звонков от него. Наплевав на расходы на межгород, опять звоню на фабрику. Мне отвечают, что в курсе отправки заказов только Глашка, но она сегодня выходная – у нее корова отелилась.

В 6 вечера начинаю подозревать, что меня просто-напросто кинули. Но тут звонит телефон:

– Хозяйка! – кричит мне явно подвыпивший мужской голос. – Это мы, грузчики с вашими мебелями! У нас тут грузовик сдох, шофер под капотом ковыряется. Наш старшой ему помогает, и в цех я уже отзвонил. Как сделаем, приедем. Ждите!

В восемь вечера – опять звонок. Голос с тех пор явно поддал еще:

– Хозяюшка! Это мы, твои грузчики! Да эта машина… ля-ля-тополя… замучила… ля, не едет ни хрена… ля. А мебеля твои… ля, туда их и сюда… старшой велел прям на дорогу выгружать, чтобы машину легчей толкать. А их тут встречный грузовик… туда-сюда его… грязью из лужи обдал. Ты уж не обессудь, мать, отстираешь как-нить, едрена вошь… Только начальству не говори, а? А то они нас… туды-сюды… И ходку не оплатят. А мы ж столько верст отмахали… Хорошо, мать? По рукам, лады?

Нервно соглашаюсь. От безысходности.

И вот наконец я вижу свой диван. Из окна. «Мои» грузчики, заметно пошатываясь, вытаскивают его вверх тормашками из своего злополучного грузовика… ля! Когда они наконец ставят мой оранжевый заказ на витые ножки, я не на шутку пугаюсь. Вид у дивана реально устрашающий! В бурых разводах от дорожной грязи, бедняга стоит, жалостно покосившись набок, и производит впечатление военного трофея, отбитого у врага в суровом бою. И вообще вся эта картина – одинокий и ободранный оранжевый диван на тротуаре – наводит меня на ассоциации с революционными погромами дворянских гнезд с последующей национализацией буржуйского имущества. Наверное, измочаленные и поруганные остатки былой дворянской роскоши, выдернутые из привычной обстановки и установленные где-нибудь в подвале домкома, выглядели так же печально, как сейчас мой несбывшийся диван…

Изо всех сил стараясь держать себя в руках, выхожу на балкон, закуриваю и кричу:

– Поворачивай оглобли, мужики! Я передумала!

– Шо, мать? – пьяно прищуривается на меня один из грузчиков (по виду это и есть их старшой).

– Передумала брать диван, – заявляю я, затягиваясь. – А шо такого-то? Щас вот разглядела его сверху, и он мне разонравился. Так что вы его… туда-сюда… назад везите. А на вашу фабрику я сама позвоню, чтобы залог вернули. Да вы не волнуйтесь, мужики: я им скажу, что вы тут ни при чем, что я сама… Захотела вот, но передумала. Мое право!

Мужики снизу пьяно загудели:

– Ну да, хозяин-барин… То бишь хозяйка-барыня! – острит старшой и гогочет. – А наше дело маленькое: скажут доставить – доставим в лучшем виде, скажут увезти – увезем. Без проблем. Ты только это… туда-сюда… не стучи, а?

В лучшем виде – это они точно подметили. И, безусловно, никаких проблем.

– Ну я ж сказала, мужики! А мое слово… – Тут я талантливо демонстрирую с балкона подсмотренный в сериале «Менты» выразительный блатной жест. – Бля буду!