Жанна Голубицкая - Одна Ж в Большом городе

Для обеспечения полноценного функционирования мистера Ана в условиях «сумасшедшей» Москвы и нужна была я. Получала я у него сто пятьдесят долларов в месяц – по тем временам едва ли не целое состояние!

За эти сказочные деньги я не только сидела в офисе «от забора до обеда» и переводила на русский многочисленные переговоры, но и сопровождала своего шефа по всяким пафосным местам столицы, доступным в те годы только иностранцам. В компании своего босса я, можно сказать, почти привыкла завтракать исключительно в «Венском кафе» Хаммеровского центра, на коктейль заезжать в «Шаляпин-бар» в свежеотреставрированном «Метрополе», а ужинать – на казавшемся мне тогда невероятно крутым теплоходе «Александр Блок». В общем, по тем временам образ жизни у меня выглядел почти что гламурно. (В качестве представителя фирмы-спонсора однажды я даже оказалась в числе почетных гостей на открытии первого московского ночного клуба «Арлекино»!)

Наша компания (господин Ан любил называть ее корпорацией) занималась поставками в Россию товаров народного потребления. А попросту говоря, с прибылью почти в 200 % торговала в Москве модными шмотками и аксессуарами. С упором на жутко популярные в то время изделия из ангоры. Всяческие ангорские кардиганы, свитера, шарфы и даже пальто «честно» производили в Сеуле. «Родными» были также реализуемые в моем БГ бижутерия и свадебные платья (очень красивые, кстати говоря).

Что же касается всех остальных нарядов, то… просто в шоуруме нашего офиса мы, сотрудники, ежемесячно вывешивали (предварительно срезав этикетки) «новые образцы», которые мистер Ан самолично закупал в Америке и Европе. Затем торжественно приглашали взглянуть на «новую южнокорейскую коллекцию» товароведов самых элитных на тот момент магазинов Москвы – Петровского пассажа, ГУМа, ЦУМа, двух уцелевших «Березок» и пары-тройки центральных универмагов. Товароведы придирчиво рассматривали безупречные (у мистера Ана был отменный вкус!) модели из миланских, парижских и манхэттенских бутиков, затем дружно принимались восхищаться, как прекрасно шьют в Корее.

Мы (кроме меня из русских в нашей конторе служили еще секретарша и менеджер по контрактам) тихо меж собой хихикали. Потому что именно нас (по причине весьма экономного отношения корейцев к оплачиваемой рабсиле) заставляли спарывать с «корейских образцов» брендовые лейбаки, что казалось нам тогда прямо-таки богохульством! Затем отобранные товароведами модели фотографировались (нами же), и снимки отправлялись факсом в Сеул. Гд е на принадлежащей господину Ану фабрике несколько цехов трудолюбивых как пчелки корейцев круглосуточно строчили, ориентируясь на наши полароидные снимки и выдавая на-гора крупные «корейские товарные партии». Которые затем торжественно переправлялись в Москву и прекрасно, буквально на ура, распродавались в уже упомянутых магазинах. Правда (но это уже исключительно по инициативе самих реализаторов). Под маркой европейских производителей. Вот такой «круговорот вещей в природе» организовал наш ушлый мистер Ан. Не без помощи, конечно, прибитого тогдашним дефицитом руководства московских элитарных торговых точек.

Что интересно: когда господин Ан соизволивал компенсировать мне очередной overtime (сверхурочные, которые у меня случались практически через день), он (опять-таки из экономии) платил не деньгами, а просто снимал с вешалки в шоуруме один из образцов и дарил его мне. Благо все модели для удобства завозились только одного размера S, который являлся как раз моим. Я была на седьмом небе от восторга! Еще бы: с завидной регулярностью я становилась счастливой обладательницей подлинных Диора, Кляйна, Дольче Габбанна и Версаче. И всего лишь за то, что лишний раз сходила с Аном в ресторан и помогла ему сделать заказ! О, как я была благодарна всем московским официантам и продавцам тех времен, которые, по всей видимости, в школах на уроках английского дружно плевали в потолок! Теперь я думаю, что мистер Ан тоже был в восторге от моей русской непритязательности. Ну в какой еще европейской стране наемная сотрудница с университетским дипломом потратит на вас свой вечер (а это – время!) пусть и за дизайнерскую, но всего-навсего тряпку?

Наша замечательная корпорация носила сложносочиненное название «Хьюп Ву Корпорейшн». Мы, трое русских, волей случая угодивших в корейский трудоголический оазис, называли ее между собой «Хьюп Вам». Разумеется, любя.