Айрис Мердок - Человек случайностей

Что-то мягко потерлось о ее щиколотку. Грейс пошевелилась, тихонько вскрикнула, попробовала сесть, но снова упала, у нее не получалось сразу выйти из тьмы. Она открыла глаза и увидела движущиеся в вышине ветви, небо, услышала окружающие звуки. Сделала усилие и села.

Гарс убрал босую ступню, которой касался ноги лежащей Грейс. Опершись на весла, он улыбался ей.

– Ой, заснула! – удивленно воскликнула Грейс. – Долго я спала? – спросила она, поправив платье.

– Несколько минут. Уснула в такой неудобной позе. Я боялся, что вывихнешь себе руку. К тому же помяла свою красивую шляпку.

– В самом деле… рука замлела… мурашки. Надо же, уснула, как у себя дома.

Она пригладила волосы, прикрыла ладонями вырез платья, смахнула капли пота со лба.

– Все помялось. Мне приснился сон, такой выразительный…

– О чем?

– Скорее даже не сон, а воспоминание об одном реальном случае. Есть ли различие между сном и воспоминанием?

– Человек приукрашивает воспоминания и потом сам не может понять, где правда, а где вымысел.

– Может быть, это тот самый случай, когда непонятно. Хотя нет. Я помню все очень ясно, так во сне не бывает. Это случилось, когда мне было лет одиннадцать, в каком-то смысле мистическое переживание.

– Расскажи.

– О нет, рассказать невозможно. Я не смогу передать атмосферу. Я оказалась одна в лесу, сняла платье и поцеловала дерево. Я не могу избавиться от впечатления, словно меня впустили в другой мир и мне уже никогда не удастся быть такой, как раньше. Но тут не было ничего религиозного, никакого Бога или Иисуса.

– И ты действительно изменилась?

– Я… не знаю. Звучит, конечно, глупо, но… мне иногда кажется, что ко мне приходит то, что где-то хранится про запас… в каком-то смысле…

– Про запас?

– Не могу объяснить. Мне не всегда нравятся вещи такими, как они есть… И вот иногда что-то такое приходит, как бы та самая вещь, но вместе с ней и еще что-то, как будто из другого мира…

– Что ж… возможно.

– Что это может значить, как ты думаешь?

Гарс не ответил. Весла слегка касались поверхности воды. Лодка плыла очень медленно.

– Странно, ни с того ни с сего приснился такой сон. Мне уже когда-то снился… но если сон не пересказать кому-то, он забывается. Ты согласен? Раньше я сомневалась. Но сейчас… а… во сне упала в обморок. А вообще-то прекрасный сон. Ты когда-нибудь во сне падал в обморок?

– А в реальности… ты не помнишь… был обморок?

– Тогда в детстве? Нет. Я тогда схватилась за дерево, и все стало хорошо. Оделась и побежала за мамой и Патриком. Я никому еще об этом не рассказывала, никому.

– Даже…

– Даже ему.

Лодка вплыла под склоняющиеся над водой ивы. Грейс пропускала ветви сквозь пальцы.

– Мы потом бывали в лесу, я искала то странное дерево, но мне не удалось найти. Непонятно, правда? Дерево из сказки.

– Где это было, в Шотландии?

– Нет. В Джерард-Кросс.

– Что ж, и в Джерард Кросс обитают божества.

– Значит, считаешь, что это было связано с чем-то божественным?

– Смотря как понимать это слово.

– Знаешь, у меня было это же самое чувство, это же самое, и такая же слабость, когда…

– Когда?

– А, не имеет значения… я слишком все преувеличиваю. Так, иногда что-то нахлынет, задумаешься…

Наступило молчание. Гарс смотрел на девушку. Она подтянулась и села поудобней. Занялась своей розовой шляпкой, пытаясь вернуть ей первоначальную форму. Под ветками ив было жарко и зелено, но в то же время от воды веяло прохладой. Грейс посмотрела вверх.

Гарс осторожно вывел лодку на открытое пространство, и вот постепенно из мглы начал вырисовываться Лондон – мост над Серпантином, отель «Хилтон», найсбриджские казармы, а еще дальше – стройные башни Вестминстера.

– У тебя в жизни было это ? – спросила Грейс. Она все еще возилась со шляпкой.

– Да.

– Так что же это такое?

– Если я скажу, рассердишься.

– Нет… Ты хочешь сказать…

– Именно.

– Эротика, и ничего более?

– Ты напрасно добавила «ничего более». Разум неэротичен, а вот дух – это исключительно эротика. На самом деле жизнь и эротика – одно и то же, хотя это утверждение и звучит слишком смело.

– И отталкивающе.

– Нисколько. Вспомни Шекспира. Только эротика, только дух.

Лодка поплыла быстрее по направлению к мосту. Грейс смотрела на Гарса. Худой, загорелый, суровый, крепкий. Солнце зажгло золотистые лучики в его черных волосах, и он был бы сейчас похож на своего отца… если бы не суровость.