Еремей Айпин - Ханты, или Звезда Утренней Зари

— Он сам не возьмет меня!

— Это почему же?! — опешил дед.

— Да я даже весло держать не умею!

Все в доме засмеялись. Улыбнулся и Демьян.

— Научить этому можно, — уверенно сказал дед Никита.

— Можно… — уверила и хозяйка.

И хозяева смолкли, призадумались каждый о своем. Демьян воспользовался паузой, поднялся со словами:

— Нам пора ехать. Дорога дальняя…

— Да-да, дорога дальняя, — согласился дед и тоже поднялся.

Он проводил гостей до берега — и слова прощания были сказаны уже на ходу. А перед взором Демьяна долго еще стояла одинокая фигурка деда с печальными глазами. Печаль появлялась у воды. Вода всегда напоминала деду, как он провожал на фронт младшего сына по этой реке. И, глядя на молодых гостей, он снова осознавал, что ушедший сын не приведет ему в дом невесту, и несуществующая невестка не народит ему внуков.

Сын уплыл по реке вечности, не успев оставить никого…

Оттого дед долго и печально смотрел вслед уплывающим. Его сын и сейчас мог бы плавать по этим водам, если бы не война…

Демьян чувствовал на себе печаль дедовых глаз и молчал. Молчала и девушка. Так молча проплыли несколько песков и прямиц. Потом девушка спросила — и Демьян рассказал все, что знал про деда и его семью. И они снова ехали молча. Затем девушка отсидела ногу, и они остановились на чистом длинном песке на короткий отдых. Пока он возился с костром и чаем, она искупалась и легла на горячий песок под солнцем. И он увидел, что линии ее тела стали линией берега, линией леса, линией горизонта. А линии Земли всегда так упоительны и прекрасны… И он ощутил всем существом своим, что мир… меняется. Он уловил мгновение изменения мира. Он уловил то мгновение, что неведомо человечеству. Это он понял позже. Теперь же он медленно отвел глаза и повернулся на спину. Высоко-высоко в голубом мареве неслись белые облачка, и между ними парил орлан. Он ходил кругами — и круги каждый раз были новой формы: чуть вытянутые, правильные, но пересекались все в одной точке. Потом орлан исчез — в небе остались лишь белые точки облаков. Но появился он так же неожиданно, как и исчез. В когтях он держал большую рыбу. Она золотисто сверкала на солнце чешуей. Орлан сделал два-три круга — и выпустил рыбу. Она, сверкнув чешуей, полетела вниз.

Демьян вспомнил примету: если орлан подарит человеку рыбу — тому будет удача. Но сейчас рыба не интересовала его. Он тихонько поднялся, прошел к обласу, постоял над водой. Потом вдруг — не раздеваясь, прямо в одежде — бухнулся в реку и поплыл против течения, наискосок, на другой берег. На стрежне вода яростно ударила его в грудь: она пыталась опрокинуть его, затянуть в водоворот и, оглушив, подтолкнуть к острому клыку донной коряги. Но он сопротивлялся, и под его бешеным напором река нехотя уступала — он двигался вперед. И это доставляло ему какое-то удовлетворение.

Вернувшись на свой берег, он увидел, что девушка, уже одетая, сидела у кострища.

— Жара какая — сгореть можно! — сказала она.

— Жара ничего, вот под дождь бы не попали, — проговорил он, оглядывая небо.

— Небо чистое, откуда дождь возьмется?

— Сегодня нет близко дождя, а вот завтра…

— Ну, до завтра еще дожить надо, — улыбнулась она.

— Доживем, — уверил он. — Куда ж денемся?! Когда они, собрав вещи, подошли к обласу, чтобы отплыть, Демьян, немного поколебавшись, сказал:

— Марина, вам птица подарила рыбу.

— Какая птица? — удивилась она. — Какую рыбу?

И он сказал про орлана и примету с удачей. Для убедительности хотел показать птицу на небе, но ее там уже не было — улетела, видно, домой.

— Почему именно мне? — спросила она.

— Он бросил рыбу на вашу сторону песка, а не на мою, — сказал он.

— Пойдемте поищем! — предложила она.

И они босиком, по горячему песку направились в нижний конец косы на поиски подарка птицы. Лишь на втором круге нашли рыбу — серебристого язя со следами когтей возле спинного плавника.

— Что с ней делают? — спросила Марина.

— Сушат и вешают где-нибудь в доме.

— Как талисман, значит, — кивнула она. — Ладно, высушим. И поедет она в город…

Они вернулись к обласу. Демьян смыл с рыбы песок, распотрошил и спрятал на корме.

— А вам, Демьян Романович, птицы дарили когда-нибудь… удачу? — спросила девушка.

— Нет, — сказал он, оттолкнув облас. — Мне — нет. А вот отцу — да. Помню, в детстве он раза два или три привозил рыбу со следами когтей. От орлана, говорил он.

— И что с удачей?

— Вообще-то отец удачливый был. На охоте, на рыбалке…