Сборник Сборник - Диско 2000 (сборник)

— Это шоу собирает восемнадцать миллионов зрителей в неделю, — говорит мне Ид по пути к вертолетам.

ЧЕГО ЕЩЕ БОЛЬШЕ ЖЕЛАТЬ РАНО ПОУТРУ

Мы плывем в воздухе над разражающейся радостными криками толпой, мы пролетаем на бреющем полете над воротами Букингемского дворца. Все вокруг движется медленно, словно кадры в рапиде. Звучит любимая музыка Ид — финал "Вариаций на оригинальную тему (Загадка)" Эльгара. Толпа разбивается о дворцовую решетку, словно прибой, рты беззвучно открываются и закрываются. Сотни людей затаптывают насмерть, пока мы нарезаем круги над Моллом. Вспышки стробоскопа превращают улицу в дискотеку «Гран-Гиньоль». Я хватаюсь за мой мегафон, желая утешить страждущих и умирающих, но уже поздно. Вертолеты летят слишком быстро.

Ид фокусирует свои контактные линзы на дворце, который уменьшается на глазах, иллюстрируя классический закон перспективы. Наши сменщики — группа одинаково одетых детей со светлыми волосами и сияющими глазами — стоят на балконе и машут руками. Я даже отсюда ощущаю телекинетическое притяжение их неземного разума.

— Я уверен, что они сделают все, как надо, — говорю я.

ПРИКЛЮЧЕНИЕ УЖЕ НЕ ЗА ГОРАМИ

Вертолеты раскачивало из стороны в сторону словно колокола, в то время как бойцы из элитного подразделения «Дельта» отплясывали на улицах с окончательно спятившими участниками народного гуляния.

Над головой раздался гул турбин: это пролетел бомбардировщик «В-29», выкрашенный оранжевой флуоресцентной краской: он арендован специально для этой оказии корпорацией "Клоака-Кола".

— Как мне не терпится попасть в Нью-Йорк! — радостно восклицает Ид и кладет на язык розовую капсулу. — К тому времени, когда мы закончим праздновать здесь, он будет выглядеть как город в финальных кадрах "Планеты обезьян".

ВПЕРЕД БЕДЕ НАВСТРЕЧУ

На переносном телевизоре, который я на всякий случай прихватил с собой, плывут титры только что окончившегося детектива. Затем появляется заставка "Канала О", звучат позывные и на экране возникает идиллия.

Гудят пчелы, лениво переползая с цветка на цветок. Середина лета где-то на юге Англии. Старик, сидящий посреди ухоженного садика рядом с деревенским коттеджем. Это мог бы быть сэр Джон Бетжемен, или Бенни Хилл, если бы Бенни был жив. Старик поднимает глаза к небу, и тень тревоги ложится на его морщинистое лицо. Надтреснутым голосом он декламирует стихотворение:

Неужто мы в Англии милой?

Что стало с тобой, Альбион?

В короне из свастик

Король-головастик

В Вестминстере венчан на трон.

Нет, это не Англия, люди

Жестоко карает нас Бог

Наш флаг съели черви

И прямо на гербе

Льва трахает единорог.

Камера панорамирует в сторону, и мы слышим, как где-то за кадром раздаются звуки военной команды: взвод солдат готовится к расстрелу.

— Эврика! — восклицаю я. — Срочно соедините меня с Индией!

Часы "Биг Бена" отсчитывают последние секунды уходящего тысячелетия.

ВСЕ ХОРОШЕЕ РАНО ИЛИ ПОЗДНО КОНЧАЕТСЯ

Нас показывают по всем телеканалам мира, но благодаря технологии передачи негативного звука, все услышат только то, что хотели услышать.

Ид вручает мне микрофон, соединенный с массивными громкоговорителями фирмы «Бозе», укрепленными на фюзеляже вертолета. Она почти ничего не соображает от принятого ДМТ, но через пять минут приход должен кончиться.

Высоко в небе над толщей слоистых облаков открывается бомбовый люк «В-29». Тысячи галлонов «Клоака-Колы» извергаются из стратосферы могучим библейским ливнем.

— ДИЕТИЧЕСКАЯ КЛОАКА-КОЛА! — ору я с такой силой, что в домах сотрясаются окна. — НОВОЕ ДЕРЬМО ДЛЯ ТЕХ, КОМУ НАДОЕЛО СТАРОЕ!

Люди кричат и танцуют на улицах. Мы снимаем их с камер, установленных на вертолетах. Все они — статисты в величайшем рекламном ролике в истории человечества.

ЗАБРОШЕННЫЙ В ЦЕНТР ЦИКЛОНА

Вертолеты проносятся над горящими лужами солярки, над сжигающими себя демонстрантами, пересекают линию Гринвичского меридиана и уносятся на запад следом за новым тысячелетием.

А над Лондоном застывшие в холодном воздухе капли «Клоака-Колы» падают на землю точь-в-точь как снег в конце фильма "Мертвые".

Джеймс ехал с севера на "порше бокстер" с опущенным верхом. Город был свеж после дождя, в стекле и металле машин сверкали отблески мокрого асфальта, даже небо было чистое и голубое. У него слегка дрожали руки, он катил мимо деревьев, домов с деревянными воротами вдоль улиц, двигаясь к западу, в сторону бара. Там будет много света и людей. Он сядет за стойку в элегантном костюме и предложит безмолвный тост за смену веков. Придут Эдди и Стася, похлопают его по спине и возьмут шампанского.