Андрей Донцов - The офис

Скажу, хотел перенести эту, показалось, что недостаточно в ней места для новой проводки… Ну а что сказать Гостю? Тоже объяснить, что это ошибка, нехорошо же, что такая персона тратит время понапрасну из-за одного его, электрика, дурацкого желания ощутить границы могущества империи».

Прошло около двадцати минут томительного ожидания.

Петров делал вид, что сильно занят проводкой в стене, и сидел почти спиной к вошедшей персоне, это «почти» – несмотря на неудобство – было знаком уважения и почтения к статусу вошедшего. Петров сделал все, чтобы вошедший понял это. Пусть знает, что если бы не его присутствие, Петров, конечно же, сидел бы спиной к дивану – ведь ему так было бы удобнее работать, но сейчас это категорически неприемлемо.

Все это время Петров думал.

Нервно соображал, как сказать, что никакого нажатия кнопки не было и что, скорее всего, сигнал ложный, из-за того, что он неудачно задел проводки.

Вдруг Он как-то смущенно улыбнулся. Пожал спортивными плечами. А затем обратился к Петрову. Сам! Лично:

– Что-то долго сегодня…

– Да уж… – протянул Петров, – не думал, что вам ждать приходится…

– Мне приходится делать разные вещи… И ждать в том числе.

– Какими судьбами! – В приемную вошел глава УРАПРОМИИ с удивленным и до боли знакомым лицом – и схватил драгоценную персону в охапку.

Мелкими шажками Петров пробрался мимо обнявшихся к выходу и припустил по лестнице…

Только бы на ресепшене не остановили с вопросом. Вдруг за это расстрел?

Эх, провода, провода.

– Зачем же ты, Петров № 1, все испортил? Что для тебя было это любопытство?

Свет на нем клином сошелся, что ли?

Ругался грозный электрик, восседающий на коне и потрясающий копьем. Вид у него был Георгия Победоносца, только на копье вместо вражеских голов – пачки денег, так и свисают гроздьями по всему древку.

– Это все провода, Петров № 2. У меня к ним с детства страсть. Как увижу, так и тянет соединить, скрутить, законтачить.

Это отвечала ему другая половина электрика Петрова, та, что жалела себя до конца. Вот и сейчас ползала на коленках, рвала на себе волосы и траву вокруг.

– А если бы ты, Петров № 1, такое там законтачил, что ни в сказке сказать, ни пером описать?

Петров № 2 говорил со своей половиной с таким видом, что казалось, вот-вот проткнет копьем. Это не был вид грозного начальника, это был вид ослепительного непобедимого воина, такой степени легендарности, что на гербах рисуют…

И в УРАПРОМИИ он этого воина частенько где-то видел.

– Законтачил бы так, что пол-Америки, на хрен, с карты сдуло. Не подумал про такие контакты?!

– Выходит, не подумал! Да, может, и хрен с ней! Может, и стоило в ту металлическую штробу полезть?

– Да ты, Петров № 1, выходит, несдержанный тип! Тебе бы быть на втором плане, так нет – все на первый норовишь. Бунтарь, которого подальше надо держать от большой политики.

– Да на хрена мне сдалась ваша политика! Мне интересны только провода, провода, провода…

Петров проснулся в ужасе.

Уже вторую ночь он разговаривал сам с собой во сне. Жене поручил все слушать и записывать.

Надо точно знать, что ты говоришь во сне и как часто.

Вдруг проболтаешь во сне государственную тайну.

Жена пересказала Петрову то, что слышала. Загрустил Петров. Полно там было лишней информации.

В офис УРАПРОМИИ он с того дня не показывался. Оттуда ему тоже не звонили. Даже Семен Егорушкин.

Видимо, настолько он разочаровал руководство своей несдержанностью, что те решили больше не звать его на работу. Не звать к себе больше в офис – посчитали, что нет наказания хуже. И где-то были они правы.

Наверное, и можно было сходить, объяснить им все как-то – но уж больно мучила совесть Петрова. Даже телевизор перестал смотреть, особенно новостей опасался. Стыдно в глаза было смотреть такому человеку. Занятому, наделенному высшей ответственностью и полномочиями, а Петров прогнал его порожняком – как говорили у него во дворе…

И все из-за тупого любопытства.

«Уеду и в самом деле в деревню.

Собирался ведь еще до всей этой истории.

Коз там заведу и корову.

И буду жить, как кот Матроскин. Срать я на все хотел. Загрызу я так сам себя до смерти. Выем изнутри. Ну что я, со зла, что ли?

Положить кучу на все эти офисы. Провода – они и в деревне есть. У нас народное хозяйство электрифицировано».

Жена идею одобрила. Теперь, чтобы купить дом, продавать квартиру не надо было. Квартиру сдали. Дети подрастут – можно разменять и пусть живут да учатся в институте.