Чарльз Мартин - Дороги, которым нет конца

Один местный видеорежиссер умудрился заснять наше выступление. Принимая во внимание, что аудиовизуальная трансляция из «Раймана» прервалась после короткого замыкания, зернистая запись была предложена многочисленным городским станциям и каналам вещания, а потом ее подхватили общенациональные каналы. Низкое качество видеозаписи только нагнетало атмосферу таинственности. На следующий вечер история и песня распространились повсюду.

Утром, когда я пришел на работу, Риггс читал газету и улыбался до ушей. Он посмотрел на меня поверх очков:

— Что ты здесь делаешь?

Я надевал фартук.

— Приступаю к работе.

Он покачал головой и рассмеялся:

— Нет, ты больше не работаешь у меня. Тебя обхаживает Сэм Кейси, так что сматывай удочки. Я больше не могу позволить себе такую роскошь, как ты.

— Вы меня увольняете?

Он снял с меня фартук и повесил его на крючок.

— Совершенно верно.

— Но почему?

Он все еще смеялся.

— Потому что ты лгал мне. — Он постучал меня по груди. — И себе тоже. И всем остальным.

— Что?

— Я знал, что ты умеешь играть, но не знал, как ты умеешь играть. И петь. Откуда у тебя такой голос?

— Вы правда увольняете меня?

Риггс положил руку мне на плечо.

— Сынок, я пытаюсь объяснить тебе то, что известно всему городу и что ты сам скоро узнаешь. Твоя жизнь очень скоро изменится. Давай, живи по полной. Приноси мне свои гитары, когда тебе будет нужно их починить.

— А это? — Я указал наверх.

— Оставайся, сколько захочешь. Когда ты будешь в отъезде, я буду продавать билеты для туристов. Аттракцион под названием «Здесь живет Пег». С таким голосом, как твой, все девушки будут рады заплатить. Я смогу отойти от дел и только продавать билеты.

Риггс был хорошим человеком. Он помог мне, когда никто другой не хотел этого делать.

— Ну, ладно, — сказал я. — Могу я хотя бы получить последнюю зарплату? Мне нужно как-то добраться от одного мира к другому.

Мы с Делией стали неразлучны. Она показала мне мир богатых доходных домов Франклина [48] Франклин — центральный город одноименного округа в штате Теннесси. , где Сэм арендовал для нее роскошные апартаменты в кооперативном доме с воротами, круглосуточной охраной, спортивным клубом и «Мерседесом» по вызову. Мир был подан на серебряном блюде.

Когда она захотела увидеть мой мир, поданный на картонной тарелке, я пришел в некоторое замешательство. Взгляд в прошлое был болезненным, и я не хотел, чтобы она знала об этом. Тогда она запустила пальцы под мой ремень и привлекла меня к себе, а потом крепко обняла меня.

— Расскажи мне, — попросила она.

Я начал с самого начала. Колорадо. Мама, отец, Биг-Биг, шатры, та ужасная гроза, мисс Хэгл и мое растущее недовольство по отношению к отцу. Я рассказал ей о своем школьном ансамбле и о ссоре с отцом. О том, как украл деньги, автомобиль и Джимми. Она сидела за рулем, так что я показал ей мотель, где остановился в свою первую ночь в городе и где спрятал деньги. Потом автостоянку у реки, где я спал в салоне автомобиля. Обе прачечные. Я купил ей длинную сосиску в «Мыльном шницеле». Мы остановились под пешеходным мостом, и я показал ей то место, где я спал. Лесную рощу и отсыревший матрас. Собачью купальню, где я мылся. Перекресток, где у меня украли Джимми. Лавку Риггса. И, наконец, зал «Райман».

Когда я закончил, у Делии уже не осталось бумажных салфеток. Она не могла удержаться от слез. Чем дальше мы углублялись в мою историю, тем чаще она плакала. Было тяжело видеть слезы в ее прекрасных глазах. Когда мы вышли из «Раймана», она только покачала головой:

— Как тебе это удалось?

Одной из вещей, которые я полюбил в Делии, была ее способность к сочувствию. Какая-то врожденная черта позволяла ей остро переживать то, что чувствуют другие люди. Если вы плакали, по ее лицу струились слезы. Если вы смеялись, уголки ее рта изгибались в улыбке. Это была ее величайшая сила и главная слабость.

Я достал бумажник и развернул карту, в которой когда-то находились деньги, украденные у отца. Она обтрепалась по краям и раскрошилась на сгибах.

— Надежду трудно убить.

— Надежду на что? — спросила она.

— Но то, что я когда-нибудь вернусь домой.

В субботу вечером мы проехали по дорожке поместья Сэма Кейси, расположенного на пятидесяти акрах земли у реки Харпет, и постучались в массивную дверь его огромного дома. Бернадетта, — его накачанная силиконом, подтянутая лифтингом и словно изготовленная по индивидуальному заказу невеста, — открыла дверь с бокалом вина в руке, который был явно не первым за сегодняшнее утро. Она проводила нас в дом и быстро удалилась на кухню в сопровождении маленькой белой собачки, тявкавшей на повара и его помощника.