Михаил Веллер - Всё о жизни

Потому и говорят часто, что «талант являет себя во всем». Если энергия центральной нервной системы высока – то в любой точке приложения она может производить большую работу.

Бизнес требует напористости, жестокости, властности, умения брать на себя ответственность, организаторских способностей, понимания практической человеческой психологии. А интеллекта как такового здесь не требуется. За пределами решения необходимых для его бизнеса задач – дурак дураком может быть. Вот если бы вдруг всю энергию употребил на науку – добился бы многого, но этим надо заниматься с юности, после двадцати пяти – уже кранты, мозг зашорен, обучаемость ни к черту.

А умник может все понимать даже – но быть вялым, трусливым, нерешительным, в людях не разбираться. Вот и вся причина, почему один миллионы делает, а балда, а другой умный, но самое ему место в университетской профессуре: он продает свой интеллект за деньги тому, кто платит, ворочать дела самостоятельно он не может.

В России к концу XX века мы имеем пикантнейшие ситуации: директором фирмы сидит пахан в наколках, образование четыре класса но кр-рут, вся зона раньше уважала, за себя постоять он может, и людей держать в кулаке умеет, и за слова отвечать привык. А на него пашут доценты, бумаги составляют, заказы выполняют, договора заключают – за умеренную зарплату. Они-то умные, да он – сильный и в состоянии возглавлять дело. Волевые качества, понимаешь, и решительность делать дело любой ценой. Умные они – но в результате умнее оказывается он: он «присоединяет» к себе их ум.

Частый вариант: человек умен во всем, кроме одного: использовать свой ум себе на пользу. Вот он как-то отвлеченно умен, вообще умен. Тесты, кстати, решать может отлично. А как доходит дело до собственного интереса – порет одну глупость на другую. Э?

Во-первых, был бы ограниченнее, не думал бы о вещах отвлеченных, пускал бы умственную энергию только и целенаправленно на решение своих дел – преуспевал бы отлично. Во-вторых, если психика человека, подсознание его, его истинные потребности организованы так, что «не хотят» того, к чему стремится сознание – они будут «под руку толкать» его в важные моменты. Вот страдать ему потребно, или жить именно так, а не иначе, – а он этого не понимает: он понимает и пытается делать одно, «по уму», а на самом деле не понимает и делает другое, «по ощущениям, потребным психике».

Повторим в который раз: жизнь человеческая не управляется разумом, но разум обслуживает страсти и потребности в ощущениях. Ум далеко и отнюдь не залог счастья и благополучия; или кто этого не слыхал?

Строго говоря, правда – это информация, то есть знание, а знание есть первый шаг к действию.

Когда ребенка учат, что лгать нехорошо, мораль находится в полном соответствии с требованиями энергопреобразования: необходимо знать, чтобы правильно и эффективно действовать, т.е. чтобы результат действия совпадал с целью желания (верное представление родителя о действительности позволяет ему совершать поступок, ведущий к воспитанию ребенка по родительскому разумению – это в нашем случае требования правдивости от ребенка).

Когда благородный человек не опускается до лжи, которой мог бы достичь конкретной выгоды, он тем самым заявляет: я сильнее и значительнее лгуна, я сам на себя налагаю ограничение правдой – ибо я привык выигрывать по своим правилам, которые труднее плебейски-лживых, мои правила не всем по плечу, они только для сильных и храбрых; я не боюсь трудных для меня последствий говорения мною правды, я готов к ним, поняли.

Когда на войне выпытывают сведения из пленного, то правда – это информация, необходимая для победы и выживания.

Правда может скрываться из гуманных побуждений: из жалости, милосердия, любви, вежливости, – говорить человеку всякие приятные вещи, чтоб улучшить ему настроение, если от правды ему все равно никакого толку, кроме огорчений, – выглядит он плохо, или более скверно, или хороший парень, но глупый. Тут уже получается, что мораль и здравый смысл противоречат обнажению правды.

И вот фигура умолчания правды из моральных и разумных соображений часто встречает решительное раздражение многих людей. Люди могут быть согласны, что «вообще» незачем распространяться, как именно кто-то умер, или кто именно был информаторами спецслужб при прежнем режиме, или открывать какой-то государственный топ-секрет: да, их лично это не касается, в жизни от этого ничего не изменится, а у многих людей будут сложности и неприятности, ну так и незачем будоражить правду – лежалую информацию, которую спецслужбы норовят спустить по руслу «затухающей».