— Замечательно, просто замечательно, — Малик широко улыбнулся и подумал, что она совсем не такая задавака, как ему показалось.
— Расскажите, пожалуйста, как вы живете. Мне очень, очень интересно. Знаете, как странно получилось со мной. Когда я жила здесь, и все вдруг сразу и ужасно переменилось, я думала, что если попаду в другое место, в новое, незнакомое место, то не буду больше переживать о прошлом. Конечно, я знала, что такое ностальгия, но мне казалось, что я сумею справиться с ней. Я сумела справиться, — она тихонько засмеялась.
Малик не дал ей досказать:
— Я знаю, вы научились летать.
— Да, именно так. И теперь хотя бы раз в месяц я прилетаю сюда, чтобы посмотреть, на вас на всех. На тех, кто еще не уехал.
— И как? — Малик затаил дыхание. Ему вдруг стало необыкновенно важно, что ответит почти незнакомая девушка. Как будто от ее ответа могло что-то поменяться в его жизни.
Она помолчала, отвела глаза, попила чаю:
— Вы же знаете все сами. Мы встретились с вами там, у разрушенного дома. Я ничего не могу с собой поделать. Мазохистка. Наблюдаю за тем, как все превращается в прах, прямо у меня на глазах. Страдаю, и не могу уйти совсем и оставить это в прошлом в красивом ностальгическом флере.
— Как вы изысканно выражаетесь.
— Это только с вами, я научилась уже по-другому тоже. Хотите послушать?
Малик в испуге отрицательно завертел головой.
— Нет, нет ни в коем случае.
В дверь позвонили. Малик вздрогнул. Он тихо на цыпочках подошел к двери, ему не хотелось принимать незваных гостей. За дверью Мустафа вытирал красную потную физиономию. Малик ни за что не хотел открывать дверь. Ему так хотелось продолжить беседу с Иветтой, а Мустафа настойчиво нажимал на кнопку звонка. Малик осторожно вернулся в кухню, чтобы попросить Иветту не производить лишнего шума некоторое время и с разочарованием обнаружил, что девушка исчезла. В этом не было ничего удивительного. Малик знал совершенно точно, как ей удалось уйти. Она просто выпорхнула в раскрытое окошко, оставив на столе стакан с недопитым чаем.
* * *
Мустафа продолжал звонить в дверь. Звонки получались резкие настойчивые, совершенно непохожие на те, к которым привыкла входная дверь Малика Гафура. Обычно немногочисленные знакомые и друзья Малика звонили очень деликатно и не более двух раз. Если хозяин не открывал двери, значит его нет дома, или по каким-то причинам он не желает принимать гостей, и самое разумное в этом случае не настаивать, а удалиться. Мустафе подобные мысли прийти в голову не могли. Да и просто мысли как таковые его посещали не так часто, лишь в экстремальных случаях. Не выдержал испытания Малик Гафур. Его тонкая нервная организация могла переносить серьезные нагрузки, но только при положительных эмоциях. Мустафа вызывал у Малика отрицательную реакцию. Гафур даже не пытался анализировать свои чувства по отношению к этому человеку. Малик распахнул дверь и встал на пороге, загораживая вход в квартиру. Мустафа попытался протиснуться в небольшое пространство, между Маликом и косяком двери, но не тут то было. Забыв о своей обычной деликатности, Малик решительно оттолкнул Мустафу. Тот покраснел, насупился. Малик прочитав как в раскрытой книге все, что творилось в душе у Мустафы насмешливо спросил:
— А что дорогой, ты пришел, чтобы пообщаться со своим телефонным другом? Соскучился?
Лицо Мустафы из пунцово-красного стало бледным. Он вспомнил железную руку, свой страх и мгновенно поменял тактику. Из напористого малого, он вновь превратился в приторно льстивого раба.
— Я просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Может лекарство нужно какое? Ты скажи. Мы поможем.
— Самое лучшее для меня лекарство — это не видеть ваши физиономии. Твою и твоего начальника.
— А начальник тебе привет передает, — голос Мустафы звучал вкрадчиво. — Просил тебя прийти к нему.
— Куда к нему? В Вашу жлобскую контору? — Малик сам удивился вырвавшему слову.
Мустафа не стал переспрашивать, он и так не понимал больше половины из того, что говорил Малик Гафур.
— Нет, дорогой, он тебя приглашает в кафе рядом с твоим домом. Сегодня в три часа. Хочет поговорить.
— Хорошо, передай ему, что я приду.
Малик с облегчением закрыл за Мустафой дверь, невольно прислушиваясь к удаляющимся тяжелым шагам. Прошел в комнату. Опустился в старое продавленное кресло и погрузился в невеселые мысли. «И почему я задержался здесь, почему не последовал примеру стольких своих знакомых и друзей, твердивших в один голос, что необходимо уехать, оставить все, хорошее и плохое в прошлом, в этом городе и начать все заново где-нибудь подальше отсюда. Почему я цепляюсь, как за старые изношенные, но такие любимые штаны, за свою ушедшую в небытие жизнь. Нужно что-то менять. Продолжать бороться с ветряными мельницами глупо и небезопасно». Малик встал размялся, стряхнув с себя оцепенение и взглянул на часы, стоявшие на буфете. Стрелки медленно продвигались вперед и через каких-нибудь пятнадцать минут достигнут срока, назначенного начальником Мустафы. Малик оделся, пригладил рукой еще густую шевелюру и напоследок взглянул в зеркало. Как всегда остался недоволен свой долговязой и как ему казалось, нескладной фигурой.
Читать дальше