Исаак Башевис Зингер - Рассказы

Но сестры были не только очень схожи, они также разительно отличались друг от друга. Жестокость Итты казалась совершенно неестественной для девочки из хасидского дома. Многие из ее историй были связаны с побоями, и я знал, что кровопролитие и всяческое насилие сексуально возбуждали ее. Она однажды рассказала мне. что еще совсем ребенком как-то наточила нож и зарезала трех уток, которых мать откармливала в сарае. Потом отец безжалостно избил ее. Дора обычно припоминала этот случай при ссорах. Итта была необычайно сильной, но всякий раз, когда пыталась что-то сделать, умудрялась пораниться; так и ходила вся в повязках и пластырях. Она частенько намекала, что когда-нибудь отомстит мне, хотя именно я спас се от рабства и нужды. Я подозревал, что где-то в глубине души она предпочла бы остаться с дряхлым сапожником, ибо это позволяло ей забыть семью, в особенности Дору, к которой она испытывала и любовь, и ненависть. Эта вражда всплывала в каждой перепалке. Дора была из тех, кто вопит, ревет и ругается, в то время как Итта пускала в ход кулаки. Я часто боялся, как бы она в запале не убила сестру.

Дора, более образованная, утонченная, или, как говорят, рафинированная, обладала больным воображением. Она чутко спала и пересказывала мне свои сны — сексуальные, сатанинские, запутанные. Просыпалась она с Танахом на устах; пробовала сочинять стихи по-польски и на идише. Она создала некое подобие личной мифологии. Я часто говорил, что в нее вселился диббук [60] Диббук" ( ивр. ) — букв, «прилепление»; в еврейских народных поверьях — злой дух, который вселяется в человека, овладевает его душой, причиняет душевный недуг, говорит устами своей жертвы, но не сливается с ней, сохраняя самостоятельность. последователя Саббатая Цви или Якова Франка. [61] Саббатай (Шабтай) Цви (1626–1676) — каббалист и аскет; в 1656 г. объявил себя Мессией и возглавил саббатианское движение, охватившее все страны еврейского рассеяния. Вскоре, однако, был арестован турецкими властями и под их давлением принял ислам; после этого движение распалось. Яаков Франк (1726–1791) — создатель саббатианской секты в Польше, названной его именем; объявил себя Мессией и перевоплотившимся Саббатаем Цви, впоследствии формально перешел в католичество.

Меня всегда интересовал институт полигамии. Может ли он искоренить ревность? Как можно делить того, кого любишь? В некотором смысле мы втроем участвовали в эксперименте, результатов которого с нетерпением ожидали. Чем дольше сохранялась сложившаяся ситуация, тем очевидней для всех нас становилось, что дальше так продолжаться не может. Что-то должно было случиться, и мы знали: надо ждать несчастья, катастрофы. Каждый день приносил новый кризис, каждая ночь таила в себе угрозу очередного скандала или бессилия. Хотя у наших соседей по дому было множество собственных забот, а оккупация приучила их к дикостям, они все же стали подозрительно посматривать на нас и неодобрительно качать головами. Как бы греховно мы ни вели себя, полученное в детстве религиозное воспитание заставляло нас соблюдать некоторые предписания иудаизма. Каждую субботу Дора произносила молитву над свечами, после чего закуривала сигарету. Она создала собственную версию "Шулхан Арух", по которой свинина запрещалась, но конина объявлялась кошерной, где не было Бога, но оставалась обязанность поститься на Йом-Киппур и есть мацу на Песах. Итта в России стала неверующей — по крайней мере, так она сама говорила, — но каждый вечер перед сном произносила молитву или некое заклинание. Когда я давал ей монету, она плевала на нее, дабы отвратить дурной глаз. Она могла встать поутру и объявить: "Сегодня будет неудачный день… Должно стрястись что-то плохое…" Предсказанное неминуемо происходило с ней самой: либо порежется, либо разобьет тарелку, либо порвет чулок…

Нашим министром финансов была Дора. Я всегда отдавал ей на хозяйство больше денег, чем требовалось, поскольку получал пособие сразу из нескольких организаций, а позже кое-какие деньги начали присылать родственники из Америки. Спустя некоторое время я обнаружил, что она скопила некую сумму. По-видимому, ее сестра была в курсе дела и имела свою долю. Я частенько слышал их перешептывания и споры о деньгах.

Да, главное чуть не забыл — дети. Обе сестры хотели от меня ребенка, и по этому поводу было сломано мною копий. Но я намертво стоял против. Мы существовали на благотворительные подачки. Всякий раз, когда речь заходила о детях, я произносил одно и то же: "Для чего? Чтобы очередному Гитлеру было кого сжигать?" И по сей день у меня нет ребенка. Насколько это зависит от меня, я стараюсь положить конец человеческой трагедии. Подозреваю, что ни Дора, ни Итта не были в состоянии выносить ребенка. Женщины вроде них подобны мулам. Никогда я не мог уразуметь, как у хасида могли родиться две такие дочки. Мы тащим наши обезумевшие гены вспять, к эпохе Чингиз-хана или черт знает куда.