Илья Игнатьев: Мишка Forever

- Соси! А ну соси, а то ещё получишь, хуже будет!

Я, окончательно потерявшись, делаю несколько сосательных движениё. Слёзы душат меня. Тот, что засунул мне в рот свой член, обхватывает мою голову обеими ладонями, и крепко удерживая её, начинает слегка покачиваться бёдрами, чуть вытаскивая и тут же снова вводя свою штуковину в меня. Его головка трётся мне по языку. Меня же сейчас вырвет, - с ужасом проносится в моей голове. Мой мучитель вдруг перестаёт качаться и резко, хрипло выдохнув, вытаскивает член из моего рта. Он направляет его мне прямо в лицо. Из щелки на кончике начинает туго брызгать мне на щёки, на губы какая-то белая вязкая жидкость. Это же... малафья это, доходит до моего затуманенного, потрясённого сознания.

- Толик, давай ты.

Козлы! Они меняются местами и второй, с уже заранее оголённым членом встаёт передо мной.

- Ну!

Он тычет его мне в губы, надрачивая сам себя. И только чуточку лишь прикоснувшись головкой к моим губам, он тут же начинает спускать. Опять те же тягучие густые брызги бьют мне в губы, но теперь немного попадает в мой приоткрытый рот. Я машинально сплёвываю.

- Оближи! - приказывает мне второй, Толик этот козлиный.

Я резко опускаю голову. Пусть что хотят, то и делают со мной, запоздало проносится в голове, пускай хоть убивают, суки, не буду я им больше ничего делать...

- Да ладно, не надо, хер с ним. Давай, Мишка, теперь ты и валим отсюда, - первый обращается к тому, что остался у двери.

- Не буду я, - глухим, но очень твёрдым голосом отвечает тот. - Обойдусь, пошли короче.

- Ты чего это, Миха?

Но тот уже, ногой резко выбив подпорку из-под двери, выскакивает из подсобки.

- Как хочешь, - вслед ему говорит первый, пожимая плечами, потом обращается ко мне. - А ты, сопляк, если проболтаешься кому-нибудь, горя хапнешь! Убьём! Понял?

И он коротко, без размаха, в третий раз бьёт меня по лицу. Бьёт он хотя и не очень сильно, не то, что в первые разы, но попадает точно по носу, а он у меня не очень-то крепкий, сразу же начинает бежать кровь. Они быстро сваливают, я обессилено валюсь на бок, прямо на кучу мусора. Тут-то, кажется, я и потерял сознание. Не уверен, но все-таки, похоже, я вырубился. Не надолго, впрочем. Если я и отключился, то вынырнул я из спасительного беспамятства тут же.

Что же это? Как же мне теперь? Я ведь жить теперь не смогу! Нет, не могу! Меня подкидывает словно порывом неодолимого урагана. Будьте вы прокляты, твари, выродки блядские! Не буду я жить! Что же делать?! На крышу! Ну конечно, и оттуда уж птичкой... Слёзы хлещут без остановки, рыдания рвут мне лёгкие. Я срываюсь с места и вылетаю на лестничную площадку. Я, почти ничего не видя из-за слёз, слепо тычусь в двери лифта. Чёрт, не подключили ещё! У нас тоже не сразу заработал, мама смеялась, говорила, что полезно для здоровья, хорошо мол, что начальство у нас о нём заботится... В мерцающей пелене перед моими глазами возникает любимое лицо. Как же мне ей в глаза посмотреть теперь? Ну, нет! Я, стиснув челюсти так, что зубы скрипят, скачками несусь вверх по лестнице. Девятый этаж. Я даже не запыхался, и слёзы неожиданно перестают бежать. Меня наполняет ясная решимость и холодная острая ненависть. Я бездумно размазываю свою кровь, слёзы и малафью этих тварей по щекам. Наверх, по узким ступенькам решетчатой железной лестницы! Направо люк на чердак, налево обитая скользкой жестью дверь для обслуживания лифта, и вот, наконец, такая же жестяная дверь на крышу. Я зло усмехаюсь, - замок, конечно же, не успели повесить. Петли просто закручены толстой стальной проволокой. Это я на раз... Вот чёрт, здорово замотали! Я, раздирая пальцы и ладони в кровь, не замечая боли, пытаюсь раскрутить проклятый накрученный узел. Слёзы снова градом катятся из глаз, да и фиг с ними! Не долго уже, подаётся потихоньку гадская проволока. Я вдруг замираю, - слышно, как снизу кто-то поднимается по лестнице. Я стараюсь унять сбившееся всё-таки дыхание, - надо тихо, неслышно переждать, пока этот кто-то не зайдёт к себе в квартиру. Вот ведь некстати как, всегда у меня всё наперекосяк! Сегодня я, правда, превзошёл самого себя. Я горько, вкривь ухмыляюсь. Ну, ничего, узел уже почти раскрутился, щас пройдут и всё... Ну чего он там стоит, блин! Ключи потерял, что ли? Вот же гадство, - сюда, кажись, поднимается, нет, ну почему же мне сегодня день такой выпал?! Я смотрю вниз и сквозь новую волну ужаса, узнаю в поднимающемся ко мне третьего из этих тварей! Ноги сразу становятся ватными, и я медленно оседаю по побеленной извёсткой стене на пол. Ну да! Он! Он же со мной ничего не стал делать, вот и вернулся, передумал, значит. Захотелось и ему. Я, застонав почти в голос, прячу голову между коленками и накрываю её руками. Не буду! Пусть хоть на куски меня рвёт, тварь! Всё равно сдохну сегодня! Мама, мамочка ты моя милая, где же ты...