Питер Робинсон - С ПОЛЯРОИДОМ В АДУ - Как получают МБА

И чем же я занимаюсь в этой бизнес-школе?

Ночь. Портола-Вэлли. В доме темно, если не считать света на кухне, где я грею воду для чашки кофе. Ради заряда кофеина я кладу не одну, а две ложки с верхом. Время: полночь. Наливая воды из чайника, я замечаю еще два источника света в доме: оранжевое свечение из-под двери крошечного кабинета Джо и из комнаты Филиппа. Может быть, это еще и источник утешения, что оба мои нелирических приятеля до сих пор не спят, занимаясь так же усердно, как и я сам? Но нет. Я прихожу к выводу, что если уж им приходится много работать, то со мной и вовсе покончено.

Если жизнь на занятиях была напряженная, то и жизнь вне классных стен тоже оказалась не сахар. Я начал осенний семестр, предполагая, что как я сам, так и мои однокурсники будут делать то, что ожидается от нормальных студентов: знакомиться друг с другом, ходить вместе за пивом с гамбургерами, устраивать вечеринки… Я рассчитывал, что время от времени мы станем расслабляться и вообще жить интересно… Но ни расслабления, ни радости ожидать не приходилось.

Такое впечатление, что все мы очутились в каком-то сюрреалистическом космическом полете. Каждое утро мы надеваем свои скафандры и идем в открытый космос, перелетая из классных комнат в кафетерий, а оттуда в библиотеку. Мы замечаем присутствие друг друга и при встречах даже можем приветственно помахать рукой. Но нелегко превратить наши связи в нечто большее, когда каждый сосредоточен на том, чтобы просто выжить.

По вечерам мы забиваемся в свои индивидуальные черные дыры. Я нахожу убежище в игрушечном кабинетике, который устроил из кладовой для провизии поблизости от кухни, Филипп — в своей комнате, а Джо — в каморке, которую он оборудовал из чулана в гостиной на втором этаже; другие студенты устраиваются в компьютерном классе или пропадают в библиотечных закутках. Я сажусь за ломберный столик, ныне служащий мне письменным столом, одинокая лампочка освещает учебники с тетрадями, весь дом залит темнотой… Я чувствую себя астронавтом, потерпевшим крушение на обратной стороне Луны. Иногда я замечаю, что мое внимание сконцентрировано на биении сердца и на дыхании, словно я жду, когда кончится кислород.

Мои учебники на осенний семестр: "Принятие решений в условиях неопределенности: Модели и выбор". "Введение в финансово-бухгалтерский учет", "Микроэкономика и ее приложения", "Хрестоматия по психологии управления" и "Фундаментальные концепции информатики". Ни у одного из них, как вы сами видите, нет названия, вызывающего энтузиазм. Нельзя их считать и настоящими книгами, в том смысле, чтобы они играли роль захватывающего интеллектуального чтива, которое можно было проглотить от корки до корки. Напротив, их можно назвать своего рода авоськами. В каждой свалено в кучу множество тем, оставляя выбор на усмотрение конкретных преподавателей. Текст по бухучету, к примеру, разбит на шестнадцать глав, каждая из которых еще делится на три части или более. Пролистывая эту книгу, я вижу, что она настолько забита графиками, диаграммами и таблицами, что ее скорее можно назвать техническим руководством, а не учебником или изложением материала.

Но вот что меня особенно поражает, так это стиль. Вымученный, узкопрофессиональный, вязкий. Я мог бы открыть любой из своих учебников и найти то же самое. Вот просто одно предложение, наугад взятое из "Принятия решений в условиях неопределенности":

Возможность проводить дискретные аппроксимации по непрерывным распределениям позволяет всем определениям и манипуляциям для дискретных случайных переменных быть распространенными на непрерывные случайные переменные.

Я делаю пометки в учебниках и задачниках, прибегая к помощи фломастеров всех цветов радуги. Делаю выписки, потом обобщаю их, по сути конспектируя свои собственные конспекты. Переписываю формулы на карточки, потом приклеиваю их над столом. Еженедельно мне приходится перерабатывать сотни и сотни страниц материала, но мне не достает способности провести между ними различие, понять, что именно фундаментально важно, а что просто общий фон, так что я вынужден заучивать все подряд. Я чувствую, что погребен под этой лавиной.

И все же самый трудный аспект работы кроется не в чудовищном объеме, а в адаптации, в переходе от политики к бизнесу. Политика была насчет крупных идей и разговоров. Бизнес — это реализация, организация, специфика и числа. Задайте вопрос из политики и способный вашингтонец выдаст на него три, а то и больше ответов, каждый из которых прозвучит более-менее правдоподобно, сможет заручиться определенной общественной поддержкой и тем самым докажет свою правоту. Например: следует ли президенту выступить с предложением уменьшить налог на доходы от прироста капитала?