Айрис Мердок - Дитя слова

Радость преобразила Томми, как преобразила и Артура. Она казалась просто красавицей. На ней было шерстяное, в синюю и зеленую клетку платье до щиколоток, с высоким воротом; на груди висел медальон под золото. (В медальоне хранился завиток волос, который она срезала вчера вечером с моей груди.) Она расчесала свои тоненькие, как крысиные хвостики, кудряшки, и волосы у нее лежали, что называется, волнами. Лицо ее с мелкими оспинками сияло здоровьем и сознанием одержанной победы. Подкрашенный ротик и маленький носик находились в непрерывном движении, радуясь открывшемуся им новому миру. Темно-серые ясные, прозрачные глаза были широко раскрыты и блестели от умиления, почтительности и восторга. Она сидела рядом со мной и осторожно придвинула ногу к моей ноге. Я легонько пнул ее в щиколотку. Она захихикала и даже прослезилась от радости.

— Мы с Томми непременно вместе будем заниматься рождественскими покупками, — говорила тем временем Лора. — Ну-ка, сколько дней осталось у нас до Рождества? И мы непременно вместе будем делать покупки к свадьбе. Хилари, милый, у вас свадьба будет по всем правилам?

— Не дурите, Лора.

— А какой подарок вы хотели бы получить на свадьбу?

— Один билет в Австралию.

— Вот что, Хилари, никто не позволит вам теперь удрать, верно, Томми? Мужчины всегда боятся этого шага, не так ли? Я помню, в каком ужасе был Фредди. Мне чуть не пришлось надеть на него наручники.

— Глупости, дорогая, это ты хотела взбрыкнуть!

— А вы поженитесь в один день с Артуром и Кристел? — Лора явно забыла об обещании не говорить Фредди про Артура и Кристел, возможно, под влиянием известия о нас с Томми. — Двойная свадьба — это так весело. Вы разрешите мне все устроить?

— Безусловно, нет. Мы ведь еще не сказали об этом Артуру и Кристел… к тому же они, возможно, не захотят… ничего ведь не решено…

— Ох, перестаньте, перестаньте. По-моему, очень мило было бы устроить свадьбу в январе. Если бы выпал снег, невесты могли бы быть в меховых шляпах.

— И мы устроим на службе большущий прием! — сказал Фредди. — Не так это часто случается, чтобы в одном учреждении было сразу две свадьбы. Мы даже можем так устроить, чтобы это совпало с пантомимой.

— И можем включить в пантомиму песенку на этот счет. Я попрошу Кристофера.

— Чудесно, потрясающая мысль!

— Нет, уж такой гадости вы не сделаете. Кстати, Фредди, как продвигается пантомима? — мне отчаянно хотелось переменить тему разговора. Маленькая ножка Томми снова пошла в атаку.

— О, все идет отлично, если не считать того, что мы пока так никого еще и не нашли на роль Питера. Из этой хорошенькой крошки Дженни Сирл, что работает в Архиве, может получиться неплохая Уэнди. Но мы ничего не можем придумать насчет Питера.

— А почему бы Томми не сыграть Питера? — заметила Лора.

Это вызвало всеобщее оживление. Казалось, все — за. Томми — актриса, танцует. Достаточно тоненькая и стройная для этой роли и не слишком высокая. Она, конечно, «со стороны», но, как заметил Фредди, такие прецеденты уже были. Два года тому назад, когда ставили «Аладдина», младший брат миссис Фредериксон исполнял роль Духа лампы. Да и потом, если к тому времени мы с Томми станем «плотью единой», она уже не будет «со стороны». И так далее, и тому подобное, и так далее, и тому подобное. Томми была до того довольна и счастлива и выпила столько шампанского, что почти потеряла дар речи.

Когда я, по обыкновению, довольно рано поднялся (а по четвергам я отправлялся к Кристел, чтобы вытащить от нее Артура), Томми, конечно, поднялась тоже. Она пошла наверх за своим пальто, и Фредди последовал за ней, чтобы дать ей текст пантомимы. Мы с Лорой ненадолго остались наедине. К этому времени мы перешли в гостиную, где был подан кофе.

— Лора, пожалуйста, попросите Фредди не говорить пока на службе…

На Лоре было очередное платье-палатка, широченное одеяние из оранжевого шелка, внушительно шуршавшее при малейшем движении. В этом шафранном одеянии, с седыми распущенными волосами, она походила на свихнувшуюся жрицу-буддистку. Весь вечер она была на редкость весела. А сейчас ее оживленное лицо вдруг сморщилось, она прикусила губу, и в глазах ее появились слезы. Она стояла рядом со мной. Не глядя на меня, она схватила мою руку и крепко сжала ее. Подержала с минуту, приложила к своему бедру и выпустила. У меня осталось ощущение скользкого шелка, теплого мягкого тела.

— Ох, Лора…

Она тряхнула головой, смахнула костяшками пальцев слезы и, отвернувшись, налила себе коньяку. По лестнице, смеясь, спускались Фредди и Томми.