Юлия Рублева - Девочка и пустыня

Все еще оставался невыясненным вопрос, чего же именно я хочу.

И я пошла туда, где замирала от ужаса, закрыв глаза. Теперь я знаю, что страх и ощущение ожога, запрета, ужаса являются отличным индикатором и в этом месте таится триггер, включающий сумасшедшие ощущения. То, мимо чего мы проходим, не заметив, – оставляет нас равнодушными, а вот то, что нас пугает, – можно исследовать. Я бы даже сказала – нужно исследовать, но не буду на вас давить. Больше всего я замирала на текстах, где женщина подчинялась мужчине беспрекословно, а он – этот мужчина – всегда знал, что с ней делать.

И я наконец-то поняла, чего хочу. Я хотела принадлежать мужчине в сексе целиком и полностью, ничего сама не решая и не контролируя процесс, фактически стать его сексуальной игрушкой, рабыней, служанкой со всеми вытекающими из этих ролей сценами. Выдравшись из робких эпизодов, мелькающих в моем воображении, эта фантазия наконец-то обрела силу и подкрепилась объявлениями на специализированных форумах, где мужчины жаждали делать с женщинами самые разнообразные вещи, а женщины искали мужчин, которые будут это делать. Я выдохнула, приоткрыла один глаз и жалобно сказала себе, что я никогда никуда не решусь написать и мне придется полагаться только на волю случая – где же взять такого мужчину?

Если вы думаете, что мне легко дался предыдущий абзац, то вы ошибаетесь.

К моей судьбе у меня итак не было претензий, но тут она точным движением руки, как теннисный мяч, буквально в эти же дни послала мне сразу двух человек, продолживших мое сексуальное образование. Вот уж точно: кто ищет, тот найдет. Одним из них была моя подруга, которая, будучи женщиной умной и притом красивой, оказалась в теме и дала мне возможность задавать ей любые вопросы. Она была чуть младше меня, и я еще раз утвердилась в мысли, что я несколько отстала от собственной жизни.

Я задавала ей вопросы, сначала необыкновенно смущаясь, а потом все больше расслабляясь и поражаясь, насколько я несведуща в области собственных ощущений и желаний. У меня снова возникло чувство, что весь мир давно трахается так, как он хочет, и лишь я стою на обочине, не решаясь отпустить вожжи.

А вторым был мужчина. Это было то, что надо, правда, я долго не узнавала это в лицо, брыкалась, шипела и не сдавалась, пока он не сказал пароль: «Мне нужно, – сказал он, – чтобы в сексе ты принадлежала мне полностью и я мог бы делать с тобой все, что хочу». Мне оставалось только ответить «да», что я и сделала. И ни разу об этом не пожалела.

За последующие три месяца я узнала о своей физиологии и эмоциональности больше, чем за всю предыдущую сексуальную жизнь. И не только потому, что партнер был подходящим и требовал от меня то, о чем я давно мечтала, но себе не признавалась. Но еще и потому, что я перестала стесняться саму себя, мокрых пятен на всех поверхностях и вообще поняла, что секс – дело некрасивое, бесстыдное и не требующее свечей, ужина, шелкового белья, долгих разговоров по душам, а также взаимопонимания в вопросах политики и психологии. Он требует безоговорочного доверия друг другу на животном уровне, и больше ничего.

Маленькая девочка во мне, которая хотела от секса безопасности и тепла, уступила место взрослой женщине, знакомой со своими желаниями не понаслышке, готовой рискнуть ради новых острых ощущений и с удивлением открывшей, что в сексе могут быть и опасность, и дистанция, и молчание. Что сексом можно заниматься, кипя от ярости, а не только умирая от нежности. Что можно знать, как пахнет кожа мужчины и какая она на ощупь, при этом плохо зная его в лицо, потому что просто никогда не успеваешь разглядеть.

Мои эксперименты в области подчинения были весьма легкими, варианта «лайт», но мне хватило для того, чтобы понять, что я хочу, а что не хочу от партнера: в частности, то, что властная роль мужчины привлекает меня гораздо больше, чем нежная и романтичная.

С периодичностью примерно раз в месяц я слышу от самых разных женщин просто стон: «Как же нужен мужчина, который бы сам, жестко и властно решал, что делать со мной в постели!» И каждый раз с печалью убеждаюсь, как мало женщин, знающих, чего именно они хотят, наверное, столько же, сколько мужчин хоть с какой-то фантазией, способных сделать из секса остросюжетную игру и увлечь ею партнершу. [1]