Олег Рой - Дом без выхода

– Какие у вас строгости! – кокетливо сказала Виолетта, пока они пересекали хорошо знакомый ей двор. Тут ровным счетом ничего не изменилось – те же аккуратные газоны с искусственно выращенной травой, те же скучные механические распылители воды, те же посыпанные шуршащим гравием дорожки, те же строгой формы неудобные скамейки, на которых, очевидно, так никогда никто и не сидел.

– Порядок такой! – хмуро отвечал Вадим. Виолетта прекрасно помнила, где находится кабинет главного врача. Вадим открыл ей тяжелую входную дверь одного из зданий, и, обогнав провожатого, она свернула в коридор на первом этаже, миновала просторный холл и сама распахнула дверь с нужной табличкой. Сидящий за столом мужчина поднялся ей навстречу.

– Здравствуй, Виолетта! Вадим, вы можете идти.

С первого взгляда казалось, Белецкий выглядит именно так, как должен выглядеть директор преуспевающей частной клиники – аккуратная стрижка, ухоженная бородка, очки в современной оправе, часы хорошей фирмы стоимостью в несколько тысяч долларов, чуть небрежно надетый импортный халат, под которым виднеется дорогой светло-серый костюм. Но внимательный взгляд Виолетты тут же уловил и некоторые детали, явно нарушающие эту бодрую картину. Со времени их романа Яков заметно постарел, ссутулился, окончательно поседел, и в глазах его сейчас явно читался тот же страх, что появился тогда, после истории с журналистом.

– Ты все-таки вернулась, – это было не вопросом, а утверждением. – Так я и знал, что ты не уйдешь из моей жизни навсегда.

– А ты будто не рад этому, Яшенька! Может, предложишь сесть?

– Садись, – он указал на кресло напротив. Мебель была совсем новой. Похоже, дела в клинике действительно шли неплохо.

– А ты постарел, миленький. – Виолетта опустилась в широкое кожаное кресло.

– Чего не скажешь о тебе. – Он говорил подчеркнуто спокойно и старался не глядеть в ее сторону.

– Ты, как я вижу, процветаешь! – Виолетта дотронулась до бронзового письменного прибора на столе, сразу видно – стоящего огромных денег. Очевидно, чей-то подарок. – Ну, как твои дела?

– Спасибо, не жалуюсь.

– А как научная работа?

– Идет потихонечку, – Яков насторожился.

– Ну почему же потихонечку? Не сомневаюсь, что твои эксперименты продолжаются, ведь так?

– К чему ты клонишь, Виолетта? – Ему явно не нравился этот разговор.

– Ну с этим твоим лекарством, как его... Забыла. Ну ничего, у меня все записано. И название записано, и то, как оно воздействует на людей. Насколько я помню, это что-то вроде наркотика, да? Помогает больным, но вызывает привыкание?

Яков с тоской поглядел на нее:

– Виолетта, что тебе надо? Чего ты от меня хочешь? Зачем приехала после стольких лет?

Виолетта встала, подошла к окну и оглядела территорию больницы.

– А хорошую мы с тобой все-таки клинику сделали! Здорово тогда все получилось! И с документами, и со строительством...

Яков тяжело вздохнул.

– Летта, я все помню. Помню, что всем тебе обязан, что без тебя даже и не мог бы мечтать об этой клинике. Помню и все остальное. Чего ты хочешь? Тебе нужны деньги? Сколько?

– Нет, милый, все не так просто! – Виолетта неторопливо прохаживалась по кабинету, брала в руки ту или иную вещь, оглядывала, ставила на место. – Сколько у тебя всяких штучек! Благодарные больные дарят?

– Да, и больные тоже. Виолетта...

– Да, слушай, давно хотела у тебя спросить. А где ты берешь людей для своих опытов? Не думаю, что находятся желающие проходить такие испытания добровольно! Потихоньку экспериментируешь на безнадежных больных? Или собираешь по округе бомжей?

– Виолетта! Кажется, я тебе тысячу раз объяснял, что мое изобретение – это новое слово в науке, оно призвано перевернуть всю невропатологию и психиатрию. Когда работа над лекарством будет закончена, можно будет лечить нервные и часть психических болезней за какие-нибудь три месяца, после приема нескольких курсов. Конечно, пока я еще нахожусь в процессе разработки. Пока еще у моего лекарства слишком много побочных эффектов, но это неизбежный момент.

– Ничего себе побочные эффекты! – усмехнулась Виолетта. – Насколько я помню то, что писал тот мальчик-журналист, лекарство твое вызывает сильнейшую зависимость. Когда больному перестают его давать, у него возникает ломка покруче, чем у наркоманов. А длительный прием ведет, если я ничего не путаю, к разрушению нервной системы и в дальнейшем к полной деградации личности. Был человек – стало растение.