Олег Рой - Дом без выхода

– Скорее психологу, – возразил Стас. – Она же нормальная, только нервная, так ведь, Виолетта Анатольевна?

– Побеседовать со специалистом никогда не лишне, – авторитетно произнесла гувернантка, доедая последнюю ложечку фруктов. – Но, на мой взгляд, ей была бы очень полезна перемена обстановки. Помнится, вы говорили мне, что собираетесь отправить ее учиться за границу, в Англию, кажется? Почему бы не сделать это в следующем учебном году?

– А ведь и правда, Стас, – повернулась к мужу Тина. – Ты обещал все узнать.

– Хорошо, я завтра же позвоню Ирине Валентиновне, – согласился тот.

– Позвольте, я сама этим займусь! – попросила Виолетта. – У меня есть в этом кое-какой опыт, мне неоднократно случалось отправлять своих воспитанников учиться за рубеж. Не сомневайтесь, я подберу для Катюши самую лучшую школу, с хорошими условиями и достойным уровнем образования.

Родители согласно закивали головами.

– Браво! – захлопала в ладоши Старуха. – Браво брависсимо, браво брависсимо! Бурные аплодисменты, переходящие в овации!

И Виолетта тихонько подмигнула ей в ответ.

Открытый конфликт с Катей никак не входил в планы Виолетты, и она решила позвонить Марьяне. На случай экстренной связи покровительница снабдила ее сотовым телефоном – в целях конспирации они договорились не звонить друг другу по обычному, да и вообще общаться как можно меньше. Случайно столкнувшись в доме, они всегда вели себя так, как и должны вести две малознакомые женщины, одна из которых рекомендовала другую в прислуги к своим друзьям. Виолетта вежливо здоровалась, Марьяна с улыбкой осведомлялась, как идут дела, и, получив ответ «спасибо, все хорошо», отворачивалась и, казалось бы, сразу забывала о гувернантке. Но вне посторонних глаз они поддерживали постоянный контакт и созванивались не реже трех раз в неделю.

Подойдя поближе к окну, чтобы лучше работала связь, Виолетта набрала номер:

– Алло, Марьяна?

– Да, Виолетта, это я. Как вы там, все в порядке?

– Не совсем. У нас тут вышла небольшая ссора с Катей.

– А что случилось?

– Видите ли, девочка почему-то решила, что я рылась в ее вещах. С чего это взбрело ей в голову – ума не приложу, – посетовала она, любуясь летними сумерками. – Требовала, чтобы меня уволили, поругалась из-за этого с родителями.

– А что сказали родители?

– Заступились за меня. Но Катя теперь обиделась, грозится объявить голодовку. Поклялась, что ни с кем из нас не сядет за стол.

– Думаете, это серьезно?

– Марьяна, но вы же знаете Катю. Никогда не поймешь, чего от нее ожидать. А нам с вами такие конфликты в этом доме не нужны, не так ли?

– Да, вы правы. Мне кажется, лучше всего будет, если я завтра вечером приеду к ним в гости. Даже не одна, а с Алексеем. Посидим, поболтаем все вместе – все и уладится.

– Отличная идея. А то, понимаете ли, мне совсем не хочется, чтобы кто-то из членов этой семьи был настроен против меня.

– Да и мне этого не хочется, у меня на вас совсем другие планы. Скажите, Виолетта, а как там наши дела, продвигаются?

– Продвигаются. Мне есть что вам рассказать. И не только рассказать.

– Да, конечно, надо бы встретиться. Вот только когда, вы же так заняты... У вас может быть хоть несколько свободных часов?

– Не знаю, я пока еще ни разу не заговаривала о выходном. Но могу попробовать.

– Попробуйте. А я сейчас позвоню Тине, напрошусь на завтра в гости.

И проблема с Катей действительно уладилась. Утром, подготовленная Стасом, Галина Ивановна принесла ей в комнату чай с бутербродами, а днем уговорила ее пообедать – ведь есть она будет одна, а это не считается. А вечером, как и обещали, приехали Федоровы. Марьяна, обняв Катю, усадила ее рядом с собой за стол, и девочка не стала противиться. После ужина Виолетта повела Сашуру купаться и спать, а взрослые вместе с Катей перешли в гостиную – ту, что попросторнее, с камином, в доме ее называли западной. К счастью, набегавшийся и наигравшийся мальчик (Федоровы привезли ему в подарок робота с дистанционным управлением) быстро уснул, и гувернантка вскоре присоединилась к остальной компании. Вечер прошел довольно живо, спорили о конкурсах красоты. Марьяна утверждала, что, когда женщин оценивают как лошадей, в этом есть что-то унизительное. Катя, устроившаяся со стаканом сока на ковре у ее ног, полностью соглашалась, что внешность в человеке абсолютно не главное. Тина заявила, что эти пустышки все равно ни на что больше не способны, кроме как себя демонстрировать, а Стас вдруг принялся яро защищать конкурсы – в кои-то веки можно полюбоваться на столько красивых девушек сразу. Разумеется, его жене совсем не понравились подобные речи, и она еще яростнее принялась нападать на ни в чем не повинных красоток, а потом принялась обвинять Стаса, и дело чуть не кончилось семейной ссорой. Виолетта, сидевшая в дальнем кресле, предусмотрительно молчала. Старуха устроилась у нее на подлокотнике и ворочала головой, точно следила за теннисным матчем. Погасить страсти удалось только Алексею. Он наговорил комплиментов присутствующим дамам, уверил всех, что в таком обществе им со Стасом не нужны никакие конкурсы красоты, и обратил все в шутку.