Олег Рой - Нелепая привычка жить

«Еще минута – и я сам ее убью!» – пронеслось в его сознании.

Собрав последние остатки воли, Виталий молча обулся, подошел к вешалке, сорвал куртку, машинально проверил, на месте ли мобильный, деньги, кредитки, документы и ключи от машины. Лана хотела было что-то сказать ему вслед, но Малахова уже не было в квартире.

– Прощай! – выкрикнул он и захлопнул за собой дверь.

Ночь он провел в машине. Сначала, чтобы немного успокоиться, просто колесил по городу, потом, когда почувствовал, что за лобовым стеклом все начинает плыть и сливаться, заехал в какой-то двор, заглушил мотор, опустил до предела сиденье, откинулся назад и прикрыл глаза. Итак, приключения продолжаются. Сегодня он ушел из дома и остался буквально без крыши над головой. Еще каких-нибудь пару недель назад подобное событие совершенно выбило бы его из колеи – а сейчас это было практически безразлично. От назначенного Смертью времени его отделяло около сорока часов. И по сравнению с этим все на свете – даже предательство Ланы и Аркадия – отходило на второй план.

Что ждет его там? Правду ли она говорила о мире, где нет суеты, страстей и страданий? А если действительно смерть – просто переход в другую реальность, и ничего страшного в ней нет? И через сорок часов его ждет не страх, боль и мучения, а наоборот, покой, отдых, тишина? Все закончится – ложь, подлость, предательство… И будут только звезды. Или белые пушистые облака. Помнится, когда-то у них с маленькой Долькой было что-то вроде игры про звезды и облака…

Удивительно, но он даже ухитрился уснуть и проснулся, когда было уже светло. Часы показывали начало девятого, зеркало заднего вида отражало помятую и небритую физиономию, тело ломило. Во дворе уже бурлила жизнь, люди спешили на работу, собачники выгуливали своих разнокалиберных питомцев, подростки шли в школу, родители вели малышей в детские сады… Малахов торопливо завел мотор. Ему почему-то было неловко и не хотелось, чтобы его здесь увидели. Хотя, казалось бы, какое это имеет значение сейчас?

Не успел он выехать из двора, как в кармане зазвонил мобильный. На экране высветился номер Сергея.

– Виталий Павлович, я просто так вас набрал. Думаю, вдруг зачем-нибудь вам понадоблюсь…

Ну да, ведь Сергей все еще не работает…

– А ты Борису Егорину не звонил?

– Да пока нет.

– Тогда как ты смотришь на то, чтобы вернуться на работу ко мне?

– Да я бы с радостью!..

– Ну вот и отлично. Будем считать, что ты восстановлен в должности. А точнее, просто был в отпуске.

– Виталий Павлович, спасибо вам! Когда за вами приехать?

– Я уже в городе… Подъезжай сразу в офис, часам к десяти.

Оказалось, что ночью он забрался не так уж далеко – всего-навсего в Лефортово. До Покровки оттуда было рукой подать, и Виталий сам не заметил, как оказался рядом со своим любимым маленьким кафе. И хотя до открытия еще оставалось время, на крыльце кафе он увидел «девушку из таверны». Официантка, которую, как он теперь знал, звали Любовью, возилась с замком и никак не могла его открыть. Через несколько секунд Малахов был уже рядом.

– Вам помочь?

– Ой! – Люба вздрогнула, посмотрела на него, быстро отвела взгляд. В одной руке она держала ключи, в другой – охапку душистых ландышей. – Вы?! Как вы… меня напугали…

Женщина вернулась к замку, но руки у нее дрожали, ключи выпали и со звоном упали на крыльцо. Они оба одновременно наклонились за ними, пальцы их соприкоснулись, и женщина вдруг покраснела, как школьница.

– Позвольте, Люба… – Виталий забрал ключи и сам открыл дверь.

– Спасибо большое… У нас новый замок, и я еще никак к нему не привыкну. А вы хотели зайти, да? Вообще-то еще рано, кафе закрыто… Но вы заходите, конечно!

Она пропустила его внутрь и поправила на двери табличку «Закрыто». Он вошел в пустое кафе и уселся за привычный столик у окна, рядом со знакомым цветком. Очень скоро перед ним появилась дымящаяся чашка ароматного кофе.

– Иры нет, я сама варила, так что извините, если что-то не так, – «девушка из таверны» улыбнулась и хотела отойти, но он удержал ее за руку.

– Люба, не уходите. Пожалуйста. Посидите со мной.

– Что с вами, Виталий Павлович? – она зачем-то оглянулась по сторонам, опустилась на краешек стула с другой стороны стола. – У вас что-то случилось? Вы сегодня какой-то… Необычный. И пришли так рано…

Ее милое лицо выглядело встревоженным, карие глаза смотрели нежно и участливо. И Малахов признался: