Руслан Белов: Любовь зла

Две ночи, что Лео провел в моем доме перед побегом, я выпивала этаминал натрия еще не ложась спать, полтаблетки вместо четверти, чтобы не пугать собаку своими ночными рыданиями и воплями, и проваливалась в черный сон без сновидений.

После случая в парке больше не было нужды в снотворном, началось выздоровление. Сны не щадили меня еще долгое время, но теперь, если я начинала метаться во сне или плакать, Лео будил меня своим шершавым языком. Ложился рядом на одеяло, я приваливалась к его теплому боку, и в эту ночь мои недобрые сны больше не тревожили меня.

Не могу сказать, что мы превратились в заправских весельчаков, у каждого из нас было одно и то же горе – нас отвергли, но мы стали бодрее и общительнее, и жизнь потихоньку налаживалась.

Ко мне стали приходить гости, появились новые друзья, вернулись друзья старые.

Я избегала близких отношений с мужчинами, но истинные поклонники и терпеливые охотники не переводились.

Лео относился к мужикам терпеливо, и, надо сказать, у нас совпадали вкусы, те, что больше других нравились Лео, мне тоже были более симпатичны. Если кто-то со мной нежничал, Лео не проявлял неудовольствия, уходил в другую комнату, но, если кто-то становился чрезмерно назойливым или агрессивным, пес тут же появлялся и показывал свои огромные клыки, с этим никто спорить не пытался.

Женщин Лео любил, заигрывал с ними и смущал непристойными шутками, например, забирался мокрым носом в вырез декольте.

Мою любимую подругу, Лику, он сделал основной мишенью своих шуточек и доводил ее до слез. Она перестала приезжать к нам в дни месячных, хотя долгие годы до появления Лео не пропускала ни одного уик-энда. Со мной Лео в той же ситуации был деликатен, не подсматривал и не вынюхивал. Почему Лео выбрал Лику, знал только он сам.

Гулять Лео ходил охотно со всеми, в этом возникала необходимость, ведь мне нужно было поить и кормить гостей, а они приходили каждый день. Однажды я приболела, сильно простудилась. Лучший друг Лео, Андрей-длинный (был еще Андрей-маленький), большой специалист по электронике, снабдил дверь квартиры специальной системой, чтобы Лео мог сам выходить и входить в квартиру. Лео стал совсем самостоятельным, временами даже отказывался ездить со мной на работу, выпихивал меня носом за дверь, и я оставляла его дома одного.

Пару раз мы с Лео сходили на собачью площадку. Инструктор оказался неприветливым, сказал, что в присутствии Лео другие собаки не могут работать. Действительно, собаки шарахались от Лео как от привидения, суки его не привечали, как, впрочем, и он их, кобели не устраивали с ним свар. Пришлось собачью площадку обходить стороной.

Вот так мы и жили.

В сентябре я взяла законный отпуск. Мы с Ликой и Лео собирались ехать на юг, к морю. Я заказала купе в спальном вагоне, чтобы не было претензий по поводу собаки. Но у Лики что-то не сложилось на работе, она поехать не смогла.

И вот, мы с Лео вдвоем ехали на юг. Я не стала сдавать Ликин билет, конечно, пришлось приплатить проводнице, чтобы она никого не подселила, зато купе осталось в нашем распоряжении, а проводница почти полюбила Лео.

У кого есть собака, те знают, какой это благодарный слушатель. Можно рассказать абсолютно все, не таясь, не пытаясь выглядеть лучше, не маскируя оправданиями истинные мотивы своих поступков. Понимание и преданность в глазах собаки утешает и успокаивает раненную душу.

Рассказывая о своем любимом, я почти всегда начинала плакать. Тогда Лео подходил, клал голову мне на колени или начинал слизывать слезы с моих щек.

Поездка на юг навела меня на грустные мысли. Прошлым летом у нас с любимым путешествие к морю не получилось, в перерывах между постелью и постелью мы не успевали доехать до вокзала, чтобы купить билеты, а потом... "Потом" у нас не было.

У меня опять неудержимо полились слезы. Лео сидел передо мной и с печалью во взоре смотрел на меня. Мне почему-то стало еще хуже, и я пролепетала сквозь слезы: "Лео, ты – мой самый любимый пес, но лучше бы вместо тебя был он".

Случившееся дальше, было настолько неожиданным, что у меня мгновенно высохли слезы, и я почувствовала себя виноватой. Если бы у меня было все в порядке с головой, я могла бы менее серьезно отнестись к ситуации, но, надо сказать, Лео тоже повел себя не совсем по-собачьи.

Услышав мои слова, он отпрянул от меня, завертелся по купе, стараясь не встречаться со мной взглядом. Сначала забрался под диванчик, однако, через пару минут выбрался, решительно потеснил меня, уселся у окна и уставился на проносящиеся мимо пейзажи.