Олеандр Олеандров - Играя со стилями – 3

Однажды, когда мама не видела, он осторожно положил ей руку на плечи…

Но тут же убрал снова…

Она ничего не сказала. Лишь едва заметная улыбка – пробежала по её губам…

Это случилось через 10 дней, когда они заплыли за скалу. И остались совсем одни.

Лишь море вокруг – огромное, величественное. Лишь пронзительные крики чаек. Лишь брызги солёной воды волн.

Он подплыл к ней сзади и как бы случайно коснулся рукой ног… но не убрал, а стал гладить их… нежно и робко, ощущая всю мягкость её кожи… а затем… как это случилось – он и сам не понял, он прикоснулся к ней телом и Надя, чтобы удержатся на воде, упёрлась руками в скользкую, холодную поверхность скалы, а он торопливо вытащил из плавок то, что казалось вот-вот разорвёт их на части. И как-то неловко, быстро просунул ей это в между ног, задрав край трусиков её тонкого розового купальника.

– Ой! – Лишь вскрикнула она.

Но не повернулась к нему… не оттолкнула… не кричала.

– Ой!.. Ой!.. Ой!!! – Лишь тихо повторяла когда он дёргался телом, гладя ей живот и нежно прижимая её тело к себе потеряв совсем контроль над собой… затем чувствуя что как будто теряет сознание от какого-то неизведанного ранее блаженства – он в изнеможении уткнулся ей лицом в спину.

– Володя! Надя! – Раздался крик мамы из-за скалы – Вы где?

– Тут! – Крикнул он и как будто ничего не было – поплыл обратно. А Надя – за ним.

Кажется, они и сами не поняли что произошло тогда. А может старались не вспоминать это… вели себя как будто ничего не было. Как и прежде ходили в кино все вместе, она рассказывала что маме в больнице становится лучше и она пытается встать на ноги. А Володя – смешил всех своими анекдотами и рассказами из жизни класса.

Лишь через 2 недели, когда они остались одни, Надя краснея и стесняясь призналась шёпотом что с ней что-то не так… что у неё не идут дела. И опустила голову с каким-то странным выражением лица – стала рассматривать свой живот.

Володя не знал что у женщин означает слово "дела" поэтому не придал этому значение. Лишь пошутил что надо больше загорать на солнце.

Месяц пролетел быстро.

Их отъезд был назначен на вторник. Мама с сестрой с самого утра убирали комнату которую они снимали – собирали вещи, а Володя с Надей отправились на вокзал за билетами.

Как всегда – очередь была ужасной, кто-то хотел пробраться без билета, кто-то ругался, кому-то стало плохо… духота и жара.

Лишь к вечеру им удалось попасть к кассе – Володе купил билеты в плацкартный вагон. Других не было. А Наде – повезло меньше, на Челябинск билетов не было.

– Что делать? – Растеряно спросила она и дёрнула его за рукав. Как беспомощный ребёнок. Казалось что вот-вот – и заплачет.

– Может купить билет у проводника? – Сказал он и тут же понял что спорол глупость. Как она будет ходить по вагонам с матерью, которая с костылём прыгает на одной ноге?

Стало не по себе… но уже очень хотелось показать себя как настоящий мужчина. – Находить выход из любой ситуации.

И он нашёл его.

– А может Вы поедете с пересадкой через Киев?

– Это разве по дороге? – Недоверчиво спросила Надя.

Володя кивнул головой – Я же по географии отличник.

– Ну, раз через Киев так через Киев. – Послушно согласилась она и протянула деньги кассиру.

Вернувшись домой, он первым делом кинулся к карте мира… и холодный пот пробежал по спине – Не может быть!!! Какой ужас!! Он отправил их с мамашей-калекой в неправильную сторону…

Стало стыдно и неловко…

Но это продолжалось не недолго.

Приближались выпускные экзамены и вскоре новые заботы охватили его, выдавив летнее приключение напрочь из памяти.

Лишь спустя много лет, Владимир Михайлович вдруг снова вспомнил эту историю. И то, что случилось за скалой. Как Надя жаловалась что у неё не идут дела.

Тогда, он не знал что это такое.

Но теперь… знал. И вдруг чётко представил, что произошло на самом деле – как отец семейства отправляет свою жену и дочь на курорт, машет им рукой на прощание. И как они возвращаются через месяц – жена инвалид, прыгает на одной ноге, а дочь – беременна. Неизвестно от кого…

– Вот так погуляли на курорте! – Ледяным голосом произносит он. И затем добавляет крепкое ругательство.

Владимир Михайловичу стало не по себе… захотел снова выкинуть это воспоминание из памяти.

Он мог это сделать.

Он же сильный!

Лишь порой, видя как по вокзалам бродит какая-нибудь старуха с ребёнком на руках, и калекой-мамашей прыгающей на одной ноге рядом – ищут свой дом и нигде не находят, он отворачивал лицо в сторону и покрывался потом. Дрожащим голосом начинал шептать себе под нос: