Галина Щербакова - Хороший конец

– Ну, ложись на кровать, – сказала глупость жена. – Все равно до утра это не кончится. Это же надо перекрыть воду.

– Я позвоню в диспетчерскую, – сказала Валюша.

И, конечно, получила отлуп, слесаря не было, он где-то что-то уже перекрывал.

Сергей Иванович факту этому обрадовался. В нем играло ретивое, и страсть ободрать как липку соседа была сродни памороку. Он уже писал заявления в суд, в ЖЭК и в депутатскую комиссию.

Он своего добился. Воду таки перекрыли, а вот в смысле ее возвращения история возникала смутная.

– Система старая, – сказала ему депутат, – сгнило изнутри. Потерпите. В ванной же и уборной вода есть. Представьте, если бы прорвало там, а не на кухне. Вот это был бы караул.

– Но каждый должен следить за своим состоянием. Капает – подставь ведро там или тазик. У всякого интеллигентного человека это в хозяйстве есть.

– Это частично верно. Но человек спал, нет закона не давать человеку спать. И вы ведь спали… Ну, ваша беда, что вы оказались ниже.

Сергей Иванович не мог найти концов для возмездия и пошел прямым путем. Он стал требовать за ремонт потолка деньги.

Тут пришло время познакомиться с ответчиком.

Михаил Николаевич был холост и работал печатником в типографии. Двухкомнатную, аналогичную с Сергеем Ивановичем квартиру он получил еще при живой матери. Она умерла уже пять лет тому, Михаил Николаевич ощущал себя царем в своей квартире. Заботливая мать успела обставить ее рижскими гарнитурами, еще когда была в силе, она была толковым товароведом. До последнего дня жизни она следила за пятнышками и трещинками, меняя раз в два года обивку дивана и кресел, протирала до блеска фарфоровый и хрустальный сервизы. И сынок оказался хорошим учеником, все, что было в квартире, по-прежнему имело вид только что сделанной уборки.

Конечно, мать хотела, чтобы он женился еще при ней, чтоб увидеть внуков и научить невестку придавать хрусталю особый блеск и свечение. Но не вышло.

С мамой было так уютно, а женщин хватало с лихвой в типографии и издательстве. Он любил ночные смены и ночных корректорш. Был у них там закуток за печатными машинами с тумбочкой и топчанчиком. Сладкое место любви. Правда, последние годы куражу у Михаила Николаевича убавилось. Он так это заметил: отмечали его полтинник, пели, пили, а в закуток его не потянуло. Отметил про себя факт, но не придал значения.

Когда умерла мама, можно было уже не скрючиваться под звуки работающей полиграфической техники, приведи женщину в свой дом, постели чистую постель… Вот это как раз и напрягало: чужое тело на его чистом белье. Это же потом кипятить его надо. Мама после чужих заночевавших в доме людей все кипятила. У нее были для этого цинковая выварка и цинковый таз. Так что все осталось по-старому – нечастый закуток и полный порядок в доме.

А тут еще время пошло крученое-верченое. Менялась технология, менялись начальники, старые кадры заменялись нагловатым молодым народом. Закуток был практически занят круглые сутки. Да не очень-то ему и хотелось. А вот дома попискивало в душе и сердце. Что ни говори, если ты не монах в скиту, одиночество – вещь безрадостная. Конечно, масса преимуществ материальных. Сам себя Михаил Николаевич обслуживал вполне. И питался хорошо, и прикупал себе куртки и джинсы. А потом как-то враз повысили плату за квартиру и телефон. Увидал кожаный пиджак, но на цену уже не взошел. Стал скопидомничать и думать страшную мысль о пенсии.

Вот именно в этот момент этот придурок снизу стал с него требовать деньги на ремонт. Раз его послал, два… Но вонь поднялась неимоверная. И тут в лифте столкнулся он с Валюшей. Они, конечно, знали друг друга, здоровались, но сейчас отношения стали соответствовать поведению Сергея Ивановича. Идут навстречу по двору, и как бы случайно их ветром разворачивает в разные стороны.

Еще при маме… Значит, лет десять тому. Говорила ему мама:

– Девушка внизу пропадает ни за грош. И собой ничего, и, судя по виду, порядочная, а никто замуж не берет.

– Так она же старая дева, – отвечал он. – Сейчас такой доступный молодняк…

– Мишаня, не говори при мне эти пошлости. Гуляют со всякими, а в жизнь с собой берут не гулящих. Ты это запомни на будущее.

Будущее было вот оно. Уже под носом. Старая девушка так и оставалась одна с двумя идиотами-родителями. И тут его озарило. Просто как огнем в глаза. А что, если… Что, если ему жениться на ней? Проблема ремонта потолка стухнет сама собой. Она переедет к нему, естественно, но в силу близости родителей будет проводить много времени у них. Опять же готовка будет за ней, за хрусталем он последит сам. А главное – она работает юристом. Не знает он такого, чтоб юрист плохо зарабатывал. Родители ее будут благодарны ему, а когда они уйдут в мир иной, то квартира останется дочери, и они ее будут сдавать. И тогда проблема бедности на пенсии канет сама собой. Михаил Николаевич даже вспотел от нарисованной им картины.