Lee - Крылья демона

В действительности, конечно, я вез ее домой с одной целью – овладеть ее телом, напиться ее эмоциями, а затем открыть ей глаза на правду моего (мужского) поведения, а следом заставить возненавидеть мужчин и весь мир. Эту ненависть год за годом будут подкреплять другие духи-шакалы, питаясь ее негативными эмоциями и, совращая ее душу в сторону служения Аду. Я собирался сделать настолько черной ее душу, чтобы даже легион ангелов не мог поднять ее выше шестого круга Ада.

Собственно, падение в Ад, понятие весьма условное. Дело в том, что Демиург создал мир с пятнадцатью основными измерениями. Среднее измерение – это мир людей. Его «окружают» семь измерений Ада и семь Рая. Все названия, естественно, условны. Чем дальше вы продвигаетесь в измерении Ада, тем «плотнее» становится ваше эфирное тело. В мирах Рая все наоборот – физическое тело по легкости сравнимо с эфирным в мире людей. Средний мир – это баланс плотности этих измерений. Демону и ангелу все равно где находиться, но душа человека, конечно, тем лучше себя чувствует, чем меньше у нее плотность. Отсюда и берет свое начало реклама Рая ангелами…

Когда мы, наконец, подъехали к моему дому, Кира взяла меня за руку и, посмотрев в глаза, вполне трезво спросила:

– Марк, скажи честно, ты действительно привез меня к себе, чтобы сыграть на скрипке? Я же не идиотка, таких мужчин нет, не так ли?

Я понял, что она готова уехать прямо сейчас, необходимо сказать что-то особенное, что ей не покажется ложью, но и не будет сковывать меня. Все ж я не вчера родился и поэтому ответил:

– Честно, Кира? – задал я любимый вопрос всех коварных лжецов.

– Честно, – попалась она.

– Я не могу позволить так быстро закончиться этому необыкновенному вечеру, я не могу просто так дать тебе уехать, я не могу расстаться с тобой, не проявив себя с хорошей стороны. И я готов играть тебе хоть всю ночь, лишь бы ты была счастлива, а я был причастен к твоему счастью.

– Не слишком ли пафосно? – вдруг совершенно трезво спросила Кира. Уже который раз за вечер она меня обескуражила. Что же это за женщина такая?

– Веришь ли, Кира, – начал отвечать я, лихорадочно нащупывая тонкую грань между ложью и правдой. – Находясь в мире музыки, я очень давно не встречал людей, которые просто ее любят, а не рассматривают как бизнес. Я так скучаю по простому погружению в искусство, что встретив тебя, попросту не могу отказать самому себе в таком удовольствии.

Она посмотрела на меня таким взглядом, что у меня мурашки прошлись по коже.

– Пойдем, – наконец сказала Кира таким тоном, что мне показалось, будто бы соблазнили меня.

Этой ночью скрипку в руки я так и не взял…

Когда под утро Кира проснулась, у меня уже полностью созрел план дальнейших действий. Возможно, на меня все-таки повлияло спиртное, возможно, мне-человеку даже понравилась Кира в сексуальном плане, но я решил дать ей отсрочку на один день, чтобы провести с ней еще одну ночь. По сути, я не противоречил сам себе, так как, проведя с Кирой еще одну ночь, я привяжу ее к себе еще сильней, что позволит мне выполнить свою работу с большим коэффициентом полезного действия. Кроме того, возможно, она после выпитого спиртного плохо осознавала свои действия, а мне нужна ясность ее сознания, свободные и трезвые поступки.

Мне необходимо, чтобы она не злилась на себя за необдуманные действия, но ненавидела мир за его подлость и жестокость, мне нужно было, чтобы она стремилась отомстить миру за свои обиды. Ничто так не провоцирует ненависть к миру и любовь к себе, как месть. Она такая сладкая, такая пьянящая, она растекается по сердцам всех, кто встречается на пути. Это древняя истина – зло всегда порождает само себя. Чем большее зло ты посеешь в сердце человека, тем больше зла он принесет окружающим. Зло должно исходить из внешнего мира (то есть от меня) чтобы вернуться в мир человеческий, там, где меня не будет.

Чтобы усилить впечатления девушки, я решил продолжить для нее праздник, привязать надежней к себе. Если выражаться понятней, то я влюблял Киру в себя. Не зная другой любви, кроме любви к себе, я знал, как ее разогревать в людях. Может, я инициировал и не столь сильное чувство, как любовь Петрарки к Лауре, но влюбленность-то я мог пробудить.

Едва она проснулась, я сварил кофе и принес горячий завтрак в постель.

– Как ты себя чувствуешь, Кира? Мне кажется, что мы вчера немного перебрали спиртного, – заботливо поинтересовался я, акцентируя внимание на слове «мы».