Андрей Жвалевский: Время всегда хорошее

С куском гренки в зубах я уселась за комп и дрожащими руками набрала в строке поиска: «Евгений Архипов».

Ох, сколько ссылок! Это ж надо, какая распространенная фамилия! Я секунду подумала и набрала: «Евгений Петрович Архипов». Опять куча информации, я начала листать странички и… Ура! Персональная страница Архипова Евгения Петровича. У меня так задрожали руки, что я не смогла по мышке кликнуть. Пришлось нажать энтер…

От волнения содержание странички я воспринимала с трудом. Выпускник университета, красный диплом, ранняя карьера, самый молодой директор НИИ за всю историю Академии наук, успешный бизнесмен…

А с экрана на меня смотрел Женькин папа. Потом я немного присмотрелась и поняла, что не папа, просто очень на него похож. Глаза другие, глаза Женькины.

Меня от счастья просто распирало. Ай да Витя, ай да молодец! Значит, все у него получилось! Значит, теперь можно жить спокойно! Такой камень с души упал!

Минуту я находилась в полном покое и абсолютной безмятежности, а потом начала потихоньку возвращаться к реальности. Один камень, конечно, с души упал, и стало легче. Но еще осталась огромная каменюка, которая будет висеть на мне примерно месяц. Экзамены! Теперь я просто обязана подготовить к ним ребят. Я Вите обещала.

Мы вошли в класс за минуту до начала собрания, как раз на слова пионервожатой Танечки:

— Поскольку председателя совета отряда сегодня нет…

Тут она увидела нас со Львом Залмановичем и запнулась.

— Здравствуйте! — сказал я звонко, даже сам изумился своей бодрости. — Это товарищ из обкома. Вы не против, Тамара Васильевна?

Васса медленно кивнула, не сводя глаз с нежданного гостя. Тот засмущался и скромно устроился за последней партой, бросив на меня укоризненный взгляд. А что тут такого? Ведь я его действительно сначала привез в обком, а уж потом — сюда. Значит, он из обкома.

Я вышел к доске и оглядел класс. Как я, оказывается, по ним всем соскучился! Даже по Воронько. Даже по Красноперкиной, хоть она и смотрит на меня волком.

— Тема сегодняшнего собрания, — начал я, — поведение пионера нашего отряда Жени Архипова.

— Возмутительное поведение! — поправила меня Танечка, но Васса на нее сердито зыркнула, и вожатке пришлось втянуть голову в плечи.

Кажется, завуч решила вести себя потише в присутствии «товарища из обкома». Вот и хорошо!

Тем не менее я поправился:

— Поведение, которое возмутило многих в нашей школе.

Женька смотрел на меня с ненавистью. Эх, черт, надо было ему хоть намекнуть, к чему я веду! А может, и хорошо, что он ничего не знает.

— Напомню, что наш одноклассник Архипов принес в школу пасхальный кулич и даже угощал им всех нас. Даже меня, — я вздохнул, осознавая всю тяжесть совершенного проступка.

Васса окончательно успокоилась и перестала кидать подозрительные взгляды на Льва Залмановича (только бы не перепутать отчество!).

— Архипов мог решить проблему, попросив у нас прощения, — мне самому было тошно от своих слов, — и признав, что его бабушка…

Я запнулся. Танечка совсем уже собралась что-то ляпнуть, но Васса сжала губы, и вожатка испуганно прикусила язык.

— …что его бабушка кругом неправа! — закончил я. — И теперь перед нами стоит вопрос, что с ним делать?

Видно было, что Танечка снова порывается вставить пять копеек, но Васса схватила ее за руку. Во взгляде ее читалось: «Куда ты лезешь? Шевченко сам справится!»

Класс терпеливо ждал неминуемой развязки.

И тут я неожиданно изменил тему:

— Но прежде чем решить вопрос с Архиповым, мы должны разобраться с его бабушкой.

Я не удержался и глянул на Женьку. Тот, кажется, собирался набить мне лицо, не дожидаясь окончания собрания. Поэтому я не стал делать эффектной паузы, как собирался вначале, а быстренько выпалил:

— Как стало известно буквально сегодня, Любовь Александровна Архипова, бабушка Жени, была активной участницей партизанского движения.

Вот теперь можно было и паузу сделать. Я обвел класс взглядом. Танечка морщила лоб, не понимая, что это за новости в регламенте пионерского собрания. Васса замерла совершенно неподвижно. Воронько отвесила челюсть. Многие таращились на меня, как на инопланетянина. Многие хорошо знали бабу Любу и представить ее партизанкой никак не могли. Даже Женька моргал удивленно — похоже, он о бабушкином прошлом тоже не догадывался.

Только один человек улыбался понимающе, и именно к нему я обратился.