Ирина Левонтина: Русский со словарем [litres]

Правда, современная разновидность удали состоит в том, чтобы ни в какие инструкции принципиально не заглядывать. Что ж, с этой точки зрения человека, который осваивает новый мобильник, сверяясь с книжечкой, можно назвать талмудистом и начетчиком .

Как известно, во многих пословицах и поговорках фигурируют названия населенных пунктов. Ну, скажем, в огороде бузина, а в Киеве дядька, Москва слезам не верит, показать Москву (т. е. потянуть вверх за уши), уехать в Могилевскую губернию (смысл прозрачен), поехать в Ригу (даже в двух значениях, чаще всего в смысле “рожать”), смотрит глаз, видит Арзамас (о косоглазии), через Бердичев (т. е. кружным путем – тоже вполне понятно, связано с чертой оседлости). А вот какую историю рассказал мне как-то раз мой отец, предавшись по случаю дачной расслабленности детским воспоминаниям. Когда ребенок сидел за столом, слишком далеко отставив стул, у них дома и в кругу их знакомых такому ребенку обыкновенно говорили: “Ну вот, опять сам здесь, а стул в Кондарьяловке”. И они всё недоумевали: где же эта загадочная Кондарьяловка?

Надо сказать, что у меня сразу появилась гипотеза, где этот населенный пункт и на каких картах его искать. Я, правда, не могу эту гипотезу доказать, но мне она кажется правдоподобной. По-моему, Кондарьяловка – это испорченное и русифицированное слово Кордильеры.

Я легко могу себе представить гимназического учителя – не типа Беликова или Передонова, а вроде кого-то из их более веселых коллег. Он следит за правильной осанкой учеников – а как же без нее – и делает им замечания. Но, так сказать, с выдумкой: Сам здесь, а стул в Кордильерах .

Кордильеры действительно далеко, на другой стороне карты полушарий, а слово и вправду забавное. Анды, допустим, здесь бы не смотрелись. Мне кажется, родилось это выражение именно в связи с правильной позой при письме, а не по отношению к хорошим манерам за обедом. Возможно даже, что не просто какой-то отдельный учитель так говорил, а это было устойчивое выражение, во всяком случае, где-то и в какой-то период. Ну, как наши учителя отзывались на сообщение о забытом дневнике стандартной фразой: “А голову ты дома не забыл?”

И вот приходит ученик из гимназии домой – эдакий румяный первоклассник, воспитанник чеховской Душечки. Садится он чай пить с пирогами и важно рассказывает, как ему замечание сделали. И сам-то он слово Кордильеры неточно запомнил, а уж Душечка и подавно.

Но примерно все-таки запомнила, по-своему поняла и пошла рассказывать знакомым, как много в первом классе задают и какие смешные замечания делают.

По этому поводу не могу не вспомнить замечательный рассказ поэта Евгения Рейна: некто просит у граждан денег, мотивируя свою просьбу тем, что он, мол, бывший заключенный, сидел по делу громкому, государственному – делу Ахмедова и Зайченко. А когда у него требуют подробностей, сообщает заговорщическим шепотом: “Зайченко не виноват. Его Ахмедов затянул”. Ахматовой – а Ахмедов и Зайченко суть не кто иные, как перевранные Ахматова и Зощенко, а их “подельник” просто наслушался разговоров вокруг известного постановления – история, по свидетельству Рейна, понравилась.

У Бориса Пастернака есть стихотворение 1921 года:

Ну и далее по тексту. Заканчивается стихотворение строчкой: “Так начинают жить стихом”. Ну, с поэтами, музыкантами, художниками еще более или менее понятно. А вот как с наукой? Как будущих ученых находит их призвание? В особенности, когда они не рождаются в академической среде, не окружены с детства научными разговорами.

Много лет назад Андрей Анатольевич Зализняк рассказал мне одно свое детское воспоминание. Рассказ произвел на меня сильнейшее впечатление, и я все мечтала его записать, чтоб не пропал.

Позже я попросила Андрея Анатольевича рассказать мне то же самое еще раз и, с его разрешения, собираюсь рассказ воспроизвести. Тут надо заметить, что ценность этой истории придает личность героя. Дело в том, что Зализняк – не просто крупнейший лингвист, автор классических “Русского именного словоизменения” и “Грамматического словаря”, исследователь берестяных грамот и “Слова о полку Игореве” и автор “Древненовгородского диалекта”.