Эрик Бутаков - Одиннадцать

А «профессор», закрыв глаза, замычал, пожевывая:

– «Судьба, прошу, не пожалей добра…»

– Эй, Тойота Караоке, сбацай-ка лучше чего-нибудь из вагантов! – Вова зацепил ложкой ещё одну луковицу саранки. – Кто «мыла» хочет?

Ефим молча подставил плошку.

– Витамины мне полезно!

Все засмеялись сытым смехом.

– Чего ржёте-то? Правда, говорю! Полезно мне! – Ефим смаковал луковицу. – Ржут, понимаешь!

Потом он вытянул ноги и откинулся на спину.

– Ху-у, бля-а! – утомленно выдохнул он. – Не, правда, чего я не верблюд?!

– Нагрузим тебя завтра – будешь!

– Не шути так, Вова. Я до завтра не доживу – лопну! Как надувная, зеленая грелка! Фу-у – обожрался! Чай у нас чё, бляха, через час только будет? Какого хрена они нам один котелок выдали?! Плесни бульону!

Ефим протянул свой пакет-кружку.

– Н-да, с бульоном тут не важно! – но Вова все-таки нацедил пол «кружечки».

– Спасибо, браток! – Ефим стал мелкими глотками пить бухлёрскй бульон. – Жирный-то какой!

– А ты как хотел?

– Чаю я хотел. Давай, приготовим чаю.

– Давай! – Вова не пошевелился.

– Я схожу за водой, – Маша приподнялась. – А чем котелок помыть?

– Возьми сажи и жир – получится мыло, – посоветовал Ефим. – И песком или илом – что там есть? – ещё промой. Только, сполосни, как следует! – Ефим дышал через нос, с явным просвистом между словами. Обожрался Ефим!

– Я с тобой, – поднялся Вова.

Ефим вопросительно посмотрел на него.

– А чего она одна в темный лес пойдет?

Ефим пожал плечами.

– Мне-то что? Хотя, вас, молодежь,…. – и он не стал договаривать фразу – было лень даже думать.

– Ну, сам посуди!

– Идите-идите, я что – говорю, что-то против, что ли?

– Ещё мяса подложить? – Вова вытаскивал из котла остатки.

– Подложи, – Ефим выдохнул громко и указал глазами на свою «посуду».

– Всё нормально? – осведомился Вова.

– Не знаю, – ответил Ефим. – Что-то мне хуёвенько… Как пьяный… Голова кружится……! Ладно, идите – всё нормалёк. Просто, объелся – сейчас пройдет. Чай тащите! Пить охота!

– Ну,… мы пошли.

– Да, идите же уже! – Ефим закрыл глаза, чтобы быстрее ушли эти люди… за водой.

Так он просидел несколько минут, обдуваемый свежим вечерним ветерком.

Голоса Володи и Маши звенели (но не разобрать о чем), смешиваясь с шумом речки, где-то позади, в лесу, на берегу.

Напротив потрескивал костерок, это было слышно, и глаза открывать не надо.

А вот где-то наверху, как ему показалось, послышался всплеск, как будто большая рыба ударила по воде хвостом. «Ну, даже если и ударила, то, как это можно слышать – мы ушли вниз, наверное, на километр, а то и больше? Мне всё это снится, я устал, обожрался, плаваю в астрале, артишок в Амстердаме, монгольские степи, полет на Венеру… Вот – опять всплеск!»

Ефим открыл глаза.

Напротив, по соседнему, усыпанному мелким щебнем склону, спускался вниз (в лес от «кратера») человек в сером плаще-балахоне, почти таком же, как у них с Володей. Старик, как казалось издалека, нёс в руках, прижимая к груди, довольно большой камень. Ефим оценил, что для старика тащить такой камень, наверное, не легкая забава. Но старик шел размеренно, не выпуская камень, и спускался всё ниже и ниже к полоске леса. Еще минута и он скроется в лесу.

Ефим встал, вышел из-под сосны, чтобы его было видно, и громко свистнул.

Старик остановился, посмотрел на Ефима, наклонил голову в приветствии, и вновь тронулся в путь, не обращая внимания на то, что Ефим махал ему руками изо всех сил. Человек в сером балахоне растворился в лесу.

Ефим остолбенел! Он молча стоял и смотрел на соседний склон, ничего не предпринимая. Старик же видел его, поздоровался и…ушел! Как?! В такой глуши кто-то кого-то встретил, поздоровался издалека и… ушел? Такого не бывает! Показаться не могло! Он ясно видел старика. Утром нужно будет сбегать на склон, следы посмотреть. А пока… может Вове сказать, а то вдруг из-за кустов неожиданно… но не хотел бы чтоб его заметили, не тащился бы напротив по склону… а камень ему на хера? Большой камендуля! На хера? Что-то здесь… Надо следы посмотреть, обязательно… завтра!

– Чего свистишь? – веселая парочка появилась из-за спины. – Леших пугаешь?

– Леших? – Ефим медленно повернулся. – Каких леших?

– Ну, леших, – Вова улыбался – чего тут непонятного? – Леших-леших, которые в лесу живут и улюлюкают!

– Улюлюкают, говоришь, – Ефим почесал голову, украдкой взглянув на склон (старика не было). – Они не улюлюкают, они камни куда-то таскают.