Эрик Бутаков - Одиннадцать

Краем глаза Ефим заметил, что Владимир Павлович смотрит на него в зеркало заднего вида. Хотя, по идее, там должен был быть виден только глаз (или два) водителя.

Владимир Павлович заметил взгляд Ефима, поэтому, наверное, спросил:

– Кашин нравится?

– Да, – однозначно ответил Ефим.

Ему не хотелось много говорить – что-то казалось здесь ни так – уж слишком всё они в цвет гутарят. И голова начинала болеть.

– Вслушайся в слова, – посоветовал Владимир Павлович. – Молодец парень – гуру как-никак.

– Гуру?

– Да, – однозначно ответил Старшой и замолчал, отвернувшись.

– Ты где-то куртку уже порвал? – зачем-то спросил, сидевший рядом, Андрей Валентинович, показывая пальцем на плечо Ефима.

– Да, – ответил Ефим, кивнув назад. – Вон там, на стройке Охотного Ряда.

– В смысле? – не понял Андрей Валентинович.

– Проехали уже… Голова у меня что-то опять, извиняюсь, разболелась.

Андрей Валентинович недоуменно пожал плечами и отвернулся.

– Можно музыку выключить? – спросил Ефим у водителя. – По мозгам колотит, как кувалдой.

– Выключи, – сказал Старшой водителю.

Тот выключил.

– Долго нам ещё ехать?

– Прилично.

– Я посплю чуток с вашего позволения, – сказал Ефим, обращаясь к Владимиру Павловичу. – Разбудите, когда подъедем.

– Конечно! – пообещал Старшой. – Отдыхай.

И уткнувшись носом в воротник и краем лба в стекло двери, сжав в кармане ключ от гостиничного номера «России», Ефим попытался заснуть.

Прошло несколько секунд, максимум – минута, и ему это удалось.

Сейчас уже точно и не вспомнишь, какого числа в последней декаде июня Ефиму позвонил бывший одноклассник, а ныне заместитель директора туристической фирмы, друг детства, некто Николай и спросил:

– Ты числа десятого-пятнадцатого июля что делаешь?

Интересный вопрос, если учесть, что звонок прозвенел недели за три до названной даты. Ефим же не всевидящий, чтобы точно знать, что он делает числа десятого – пятнадцатого? Поэтому он честно ответил:

– Хер его знает! А что?

– Да нам тут позвонили из Улан-Удэ, спрашивают, сможем ли мы организовать проводника для москвичей от Рытого до Шартлая. Я подумал, что если у тебя есть время, может, проведешь? Ты же эти места знаешь. А? Как?

– Не знаю, Коля. Неожиданный вопрос. Подумать надо, может, и проведу.

– Ну, скажем так, для информации: трое москвичей и один из Улан-Удэ. Прилетают числа десятого. Хотят пройти от Рытого до Шартлая. От Аэропорта до МРС – на машине, их Уазик будет ждать в порту. В МРС ждет корабль. На корабле до Рытого. Потом пешком по берегу. На Шартлае – на корабль и обратно в МРС. Из МРС на машине – в Иркутск. На всё про всё – четыре дня. Вот, вроде бы и всё.

– И всё? А чего тут сложного?

– Ничего.

– Вот именно. А почему тогда я? А свои проводники у вас где?

– Да свои – кто где, заняты, в отпуске многие. А тут, скажем так, тебе места знакомые и заплатим немного: семьсот пятьдесят рублей за день, за четыре дня – три тысячи.

– Ясно, братишка! Там примерно тридцать километров пути, – начал Ефим подыгрывать дотошному до мелочей Коле. – Надо полагать, ваша фирма оценивает каждые мои десять километров в тысячу рублей. Значит, километр – в сотню, сто метров – десятка, десять метров – рубль, а метр пути, пройденный мною, стало быть, стоит десять копеек? – у Ефима было хорошее настроение и пятерка по математике за третий класс. – Отличная такса!

На том конце провода на секунду задумались.

– Ну, наверное, – в конце концов, прозвучало в трубке.

– Да ладно, Коля – я пошутил. В принципе, можно. Но я ещё подумаю, как у меня с работой. А так, в принципе, можно – я бы прогулялся. Но я подумаю до вечера, потом позвоню. Хорошо?

– Хорошо. Давай я вечером после работы зайду, и мы всё, скажем так, подробно обсудим. Хорошо?

– Давай.

Коля повесил трубку.

Вечером они всё обсудили, взяв бутылку.

Выяснилось, что эта троица из Москвы – какие-то шишки, которым делать нечего и они шарахаются по миру в поисках приключений. С ними – организатор данного перехода – какой-то геолог из Улан-Удэ. Эти трое – тоже вроде бы геологи. Короче, тайга им, как дом родной, а тогда какова роль Ефима в этом деле – непонятно. Коля и сам толком не знал, зачем они запросили проводника, но тут чего сказать – москвичи: чего им надо, то и предоставим, лишь бы платили. Ефиму тем более было по барабану – двадцать пять – тридцать километров пробежаться вдоль Байкала – за счастье, а то он уже засиделся в городе. И чем больше они наливали, тем проще казался путь, и Ефим почти согласился, сказав, что его могут свернуть, только непредвиденные обстоятельства – вызов в Москву к начальству, тяжелая болезнь, ураган или …. Или что-то ещё, о чем он ещё не знает – на всё воля Божья!