Александр Ермак - Накафельные рисунки

Воспользовавшись паузой, я потянулся было к карандашам, но она тут же глянула на часы:

– Сколько времени? Увы, увы. Мне, к сожалению, пора…

– Но…

– Может быть, завтра, – сложила она зонт, и, не прищуриваясь, глянула на солнце, – Вы же будете здесь завтра?…

– Буду, – вздохнул я.

– Вот и прекрасно. Значит, до завтра…

Она встала. Прощально махнула рукой. Качнулась было в сторону корпуса, но потом обернулась и, как бы сомневаясь, спросила:

– Нет ли у вас пары сигарет? Мои, к сожалению, стащил кто-то из больных. А сегодня мне взять уже неоткуда…

– Вот, пожалуйста…

– Благодарю вас, – достала она несколько сигарет из протянутой за сетку пачки.

Я предвосхитил ее ответное движение:

– Берите все. Я ведь могу купить, когда выйду отсюда…

– Мне неудобно.

– Ну что вы…

Маленький язычок, выскочивший на мгновение из-за ее губ, быстро лизнул их. Они тут же сжались, как будто женщина решалась на что-то, потом медленно расслабились:

– Я бы никогда не взяла эти сигареты, если бы не знала вас. Но после нашего разговора вы мне кажетесь вполне приличным молодым человеком…

Точным, поглаживающим движением она положила мою пачку в карман. Скользящим шагом унесла гибкое тело.

Я смотрел ей вслед и пытался вспомнить. Никогда не видел ее курящей. И сигаретами от нее не пахло. Только теми дорогими духами…

Мы встретились назавтра. И еще через день. И еще. Я уже понял, что мне не добиться позирования. Однако надеялся нарисовать женщину потом, по памяти. И потому, не взирая на все более утомляющую меня жару, приходил, следил за ее мимикой, пытался зафиксировать в голове жесты лощеных рук, изгибы длинной шеи, покачивания гуттаперчевого тела.

У меня получалось изображать из себя внимательного слушателя – женщина говорила, не умолкая. Интересно, что, увлекаясь, она совершенно переставала обращать внимание на солнце. Могла забыть о зонте и сидеть прямо под жгучими лучами. При этом ни на лице, ни на открытых частях ее шеи, рук не выступало и капли пота. От этой женщины как будто даже веяло прохладой.

Но слова ее были полны страсти, она явно старалась усилить впечатление, произведенное на меня ранее:

– Я могу прорваться абсолютно на любое торжество. Мне ничего не стоит поужинать с трюфелями и знаменитостями. А на этих закрытых вечеринках всегда можно найти кого-нибудь такого, знаете, при интересных возможностях. Познакомишься и без труда, без единой потраченной копейки попадаешь в лучшие салоны, на лучшие места в партере… Один за мной так красиво ухаживал. Несколько месяцев он был просто великолепен. Присылал огромные букеты. Розы, орхидеи… Коллекционные вина… Приемы в посольствах. Умолял подарить поцелуй. Я обещала…

Она сделала паузу и перешла на полушепот:

– Однажды он пригласил меня на ужин вдвоем в царском охотничьем домике. Я как бы наивно согласилась. Было забавно видеть, как он воодушевился, как предвкушал…

И вот представьте: потрескивают дрова в камине. По зеркалам бродят чудные тени. И тут он, дрожа, обнимает меня, тянется губами. А я ему так холодно:

– Разве я давала повод?

– Нет, моя богиня, но… – все сильнее прижимает он меня.

Я знаю, как поступать в таких случаях. Вот так вот, – она показала, – запрокидываю голову и хохочу:

– Ха-ха-ха… Уж не собираетесь ли вы меня изнасиловать, мой друг?

Он тут же сник…

Голос ее вновь набрал силу:

– Как он мучился, бедняжка… И все же через пару часов сделал предложение. Но я отвергла. Хватит. У меня к тому времени уже был опыт семейной жизни. Я уже один раз согласилась, после того, как мне в качестве свадебного подарка преподнесли апартамент и путешествие вокруг света.

Квартира была хорошая, ничего не скажешь. Я до сих пор в ней живу. И путешествие совершенно замечательное. Море, стюарды, тропики, аристократы, шампанское на верхней палубе с видом на Огненную Землю, такой внимательный жених…

Но по возращению он обнаглел. Стал требовать, чтоб я встречала его с работы, провожала. Мечтал, чтоб родила ему двух детей. Вы можете представить? Я – предназначенная для красивой жизни – вынашиваю, корчусь, вожусь… Бросила его через полгода после…

Она, сидевшая до этого свободно, вдруг напряглась и замолчала. Я заметил, что больные потянулись в корпус – заканчивалось время прогулки:

– Вам, наверное, пора?

– Да. Вы правы. У вас не найдется зажигалки?… Благодарю. До завтра…

Я пожал плечами:

– Боюсь, что ни завтра, ни послезавтра мы уже не увидимся.