Алексей Фомин - Затон

Что памятников себе понаставили-с…

А-а… Это я здорово придумал. Скажи, Пантелеймон? Мои памятники снесут, на их место новые поставят… Так и будут до скончания века ложным кумирам поклоняться.

Да, – согласился с ним Пантелеймон. – Идея была великолепная, а осуществление ее – еще лучше. А они, эти людишки, думают, что это ненормальное проявление вашей любви к самому себе… В чрезмерном властолюбии станут вас обвинять, в желании стать императором всей земли… Да, много в чем.

Сосо расхохотался.

Император Земли? Ох, не могу… Зачем мне Земля? Мне нужна вся Вселенная. Я – избранник. Избранник, который стремился стать Последним Избранником. И если бы не ты… – Он с укоризной глянул на Пантелеймона.

Не надо так расстраиваться, – попытался успокоить его Пантелеймон. – Вы – самый великий, величайший из всех избранников. Просто мы… Мы оказались не готовы сделать последний шаг. Но мы бесконечно признательны вам за вашу беспрецедентную, выдающуюся деятельность. Ваши успехи… Здесь, в России… Ведь жизнь всего человечества – это, как могучая, полноводная река. Мощно катит она свои воды по руслу, сметая на своем пути все преграды и препятствия. И ничем ты ее не остановишь, а тем более не обратишь вспять. Но можно зачерпнуть из нее плошку и делать с этой водой все, что угодно. Так мы и действуем. Не в силах остановить реку, мы пытаемся разобрать ее на капли. Пока не слишком успешно… А вам удалось создать… Это, как большой затон, отделенный от основного течения реки узкой песчаной косой. Вроде бы и вода в нем та же самая, речная, и сама река – вот она, совсем рядом, необоримо и весело несется она вперед, ан нет-с… Тишина и покой в затоне. Стабильность. Зона вечного Зла. – Последние слова он произнес как-то по-особому прочувствованно, и даже украдкой, отвернувшись, смахнул с ресниц слезу. – Не поверили мы до конца в ваши способности, пативцемуло Сосо.

Э-эх, вы… – только и смог сказать Сосо, с досадой махнув рукой.

Маленький усатый старичок, имя которого в тот момент было на устах у всего человечества, вдруг захрипел, пытаясь что-то сказать окружавшим его людям, в отчаянии взмахнул рукой и… упокоился навеки.

Ну что, уважаемый Сосо? В путь?

Погоди, погоди… Дай осмотреться. Так вот ты, оказывается, какой, Пантелеймон. И не рыжий вовсе… Что ж… В путь – так в путь, я не против.

Слава шагнул внутрь и аккуратно, стараясь не производить лишнего шума, захлопнул за собой дверь. С семнадцати лет живя вне стен родного дома, он привык относиться к своим временным пристанищам с равнодушием. Тем большим было его удивление, когда он почувствовал нечто вроде радости, вернувшись в квартиру, из которой уезжал в командировку. Думал на день-два, а получилось больше, чем на месяц.

Дорога из Волгограда была утомительной, почти все время Славу мучила головная боль, отвязавшаяся от него окончательно лишь километров за сто от Москвы, и теперь, наконец, оказавшись дома, он хотел одного – спать. Слава сбросил с себя одежду и встал под душ. «Сейчас – спать, а что делать с невыполненным заказом и как, вообще, жить дальше – буду думать завтра», – решил он, блаженствуя под холодными струями. Решение не выполнять этот заказ созрело мгновенно. Слава то ли проснулся, то ли очнулся от забытья на чердаке жилого дома, откуда он вел огонь по объекту, с мыслью, засевшей в голове, словно гвоздь: «Заказ этот я выполнять не буду. Сейчас же сажусь в машину и уезжаю домой». Глянув на часы, он понял, что проспал или был без сознания несколько часов, хотя у него было ощущение, что это продлилось лишь несколько мгновений. Он помнил, как промазал из-за голубя, заслонившего ему обзор, как во время второго выстрела у него случилась осечка, как заклинил патрон, как он швырнул винтовку, поминая недобрым словом прапора, подсунувшего ему ее, как на чердак влетела пара голубей… А потом – только неясное чувство тревоги… и все. Как он потерял сознание, что с ним произошло – полный провал. Он вспомнил свои ночные видения, связал их с потерей сознания, и на душе у него стало совсем нехорошо. «Неужели я… – но тут в мозгу у него как будто что-то щелкнуло, и неизвестно откуда выскочила спасительная мысль: Просто здесь очень жарко. Дьявольская жара. Этот климат мне противопоказан. Он плохо влияет на мою голову. Заказ этот я выполнять не буду. Сейчас же сажусь в машину и уезжаю домой».

Выйдя из ванной, Слава быстренько расстелил свою постель и совсем уж было улегся, как подумал о том, что неплохо бы поставить ноутбук на зарядку. Уезжая в командировку, он оставил его дома, о чем неоднократно потом пожалел.