Владислав Дорофеев: Фифа

Прервем Шкловского, там все интересно. Дальше будут хорошие слова о Наполеоне, который вместе с воинами прошел «над миром», о том, что Наполеон презирал обычного человека и идеал. Дальше слова об обострении в XIX веке борьбы за богатство. Дальше пойдет Достоевский, потом Герцен говорит о непрочности старого мира, дальше вновь Достоевский, который верил в революцию, упоминаются фамилии Жорж Санд, Виктора Гюго, Фурье. Что сделал Шкловский, могу ли я использовать его в качестве наполнителя сюжета. Он ничего не сделал, он лишь болел временем.

У кого это – «Россия временем беременна»?

Вчера ничего не писал, был в гостях, больше ничего не скажу. Вчера ложился с мыслью о «добром Курьере». А сегодня выходя из лифта, представил, что выхожу из лифта, навстречу молчащие люди, кто-то умер. Почему бы не моя мать? Могу умереть и я. Какая собственно здесь разница? Разницы нет, главное, что я, выходя из лифта, подумал о том, что кто-то умер. Неужели никто не умер во всей стране, или мире, ведь умерли и не один, не два, не сто, не тысяча, не десять человек, а больше, много больше, хотя, конечно, не так много, как я говорю, но несколько тысяч – это определенно.

Рассмотрим тему Курьера, это тот, который соединит еще теснее нас с фифой. Фифа злая, Курьер добрый, что может быть удачнее. Почему я пишу Курьер с большой буквы? Так захотелось, однако, для простоты обращения буду писать курьер. Какой он? Он лысый, он ненормальный, у него ни семьи, ни родных, неизвестно откуда он пришел, кто он, также не известно. Он пришел как-то к порогу лечебницы, у него не было документов, он ничего не помнил, он оказался добрым и уживчивым, исполнительным и смекалистым, но сознание у него отсутствовало. Его стали звать курьером, и он стал возить письма на почтамт, заказные письма. Сейчас трудно вспомнить как он стал курьером, как ему доверили и почему, никто не помнит. Все знают в городе курьера, его можно часто видеть греющимся на солнышке возле почтамта, он привалился к стене, прищурил глаза от солнышка. Он ходил в арестантских форменных ботинках. Он был ни худ, ни тщедушен, никакого роста, он был никакой.

А что, например, думает о таких людях Эвлия Челеби, откроем «Выпуск 3» его «Книги путешествий». На первой странице нет ничего, на другой нет, еще перелистаем, опять ничего, может быть дальше, может быть вот эти строчки подойдут: «Каждый был готов пожертвовать за него душой и телом, хотел умереть ради него, ибо сказано, что человек – раб благодеяния… Его храбрость и неустрашимость, проявленные им в других местах, мы, если будет угодно Аллаху, опишем в своем месте. Да поможет ему Аллах!»

Пожалуй, эти слова подходят. Вот каков оказывается наш курьер, впрочем, до сумасшествия он еще не был курьером, он был среди нас. И только когда он стал курьером, мы узнали его, мы увидели его греющимся на солнышке возле почтамта, каждую среду он делал это. Но как связать курьера с фифой, в чем их связь, куда эта связь может завести нас с тобой читатель. Смотри читатель, их теперь двое и нас теперь двое, мы на равных, теперь мы лучше поймем друг друга, неправда ли друзья, фифа и Курьер. Или вы уже перестали замечать нас, но с нами нельзя не считаться, мы вас вызвали к жизни, ну хорошо, не буду, не хотел вас обидеть, но все же вы должны признать нашу необходимость в этой истории вокруг фифы. Кого бы еще на помощь призвать.

Интересно, а как курьер потерял сознание, что этому способствовало, ведь, если потерял один, то при тех же обстоятельствах и другой способен потерять сознание. Значит были какие-то обстоятельства, какое-то совпадение обстоятельств, а это в свою очередь означает, что кто-то способен разгадать это совпадение, а кто-то захочет воспользоваться этим знанием и лишит какого-то человека или людей сознания. Вот это и страшно, а еще страшнее здесь то, что у курьера нет сознания, потерял он его или его лишили – это не имеет в данном случае решающего значения. Фифа, конечно, потеряла сознание, однако, при тех же условиях жизни и другой может быть, и вероятно, в настоящий момент лишается сознания.

В таком случае опять обратимся к «Книге путешествий» Челеби или «Книге путешествий» другого автора. Андрей Битов: Битов А.Г. – Книга путешествий. – 1986. – 608 с., ил. В этой книге полно всякой всячины.

В одном из своих вечерних путешествий по улицам Орла я вновь увидел Курьера, он стоял на переходе, щурясь на солнце, вновь все то же, только вместо башмаков сандалеты и неизменный казенный портфель в руках. Как мила мне твоя приплюснутая маленькая головка, курьер, твой прищур глаз, твоя скрытая навсегда от тебя склонность к педерастии.