Владислав Дорофеев - Ортодокс

Разумеется, тех же духовных приобретений можно достичь другим путем, молитвой, постом, милостью, исповедью, причащением, праведностью. Конечно, но указанная Серафимом дивеевская богородичная канавка дополняет существующие на земле христианские технологии спасения человеческой души и возвышения человека к святости и ко Христу. Ведь исповедь или соборование, да все таинства церковные, связанные с человеком, – это технологии обожания человека, направленная на изменение и освящение духовного мира человека.

Тысяча суток, которые Серафим Саровский простоял на камне, во искупление своего монашеского непослушания (отказ от монастырского настоятельства), – это также пример святой технологии, которая не тиражируются лишь по причине слабости человеческой, а не от безмерной силы личного подвига батюшки Серафима, сила которого от Св. Духа, но не от человеческой мощи старца, хотя, конечно, по и человеческим меркам он великий представитель рода человеческого.

Церковь ветхозаветная также построена на святых технологиях, которые пронизывают жизнь воцерковленного ветхозаветного человека, его тело и душу, чувства и мысли, всегда и во всем, от зачатия и до погребения.

Новозаветная Церковь пошла дальше ветхозаветной Церкви, потому как только технологий недостаточно для спасения души. Новозаветная церковь привнесла в жизнь земной Церкви благодать Божью. «Ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа». – Ин. 1.17.

То есть только святых технологий, только исполнения их и следования им, уже мало и недостаточно для спасения человеческой души, однако и без них к благодати пробиться невозможно. «Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него. Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет». – Л.16.16–17.

Поэтому «закон и пророки», как основа ветхозаветных святых технологий, для нас также актуальны, как и до пришествия Иисуса Христа. Потому и сила святых технологий, и значение их в богоудохновении человека, и сохраняются, и усиливаются, поскольку не только усложняются задачи земной церкви по отношению к человеку, а и уточняются задачи самого человека.

Я даже полагаю, что святых технологий теперь надо больше. Их и становится больше в новом поколении святых людей, в новом святом человеке; молитва новоканонизированному святому, или акафист – это новые технологии приближающие ко спасению души. Новые святые – это и всегда новые технологии, новые молитвы, новые акафисты, новые иконы; ибо новые люди нарождаются, а новым людям нужны новые святые приемы спасения. Таково же объяснение многочисленности икон Пресвятой Богородицы, многочисленности образов Богородицы; новым людям нужны новые оттенки Святого образа Богородицы, чтобы понимать и взывать, и возносить молитву.

А каждый из нас должен задать себе простой вопрос – почему я не святой, могу я стать святым, что мне и как нужно сделать, чтобы стать святым в деле собственного спасения, способствуя спасению других людей собственным примером, новыми святыми технологиями?! Хотя бы просто задать такой вопрос. Вряд ли это можно будет отнести к большому достижению. Но ведь как-то надо начать, хотя бы с вопроса, чтобы понять и, например, принять решение о принятии решения.

У каждого человека должна быть своя технология личного ежедневного восхождения ко Христу. Технология личного принятия важных решений во время выбора цели и действия, технология ответа, технология работы и принуждения себя к трудам праведным. Собственно, это и не технология в строгом смысле, но перевод на свой внутренний язык, – на котором говорят между собой душа и ум, сердце и тело, – духовных переживаний.

Есть и почти незаметные святые технологии, – лишь внутреннему взору доступные, – но в той же мере основанные на присутствии Бога в человеке, в человеческой жизни.

Например, у меня после совершения греха душа томится, будто что-то потеряла, а точнее, что-то не приобрела. Возникает чувство потери, потери духовного целомудрия. Такая боль и упадок на сердце, и уныние в голове от еще одной упущенной возможности по спасению души.

Грех совершаю я сам, по собственной воле и произволению. Чтобы так не происходило, надо границу между моей человеческой волей и волей Божественной сдвигать в мою сторону, с таким расчетом, чтобы оставлять для моей воли все меньше и меньше пространства для маневра.