Дмитрий Лекух - Хардкор белого меньшинства (сборник)

– Отлично. И даже не думай – за мной не заржавеет…

Вот и поговорили…

…Ирка потом несколько раз приходила к нам в паб, видимо, ей было одиноко, а мы – какие-никакие, а все-таки компания. У них даже начало закручиваться что-то вроде романа с Русланом, но потом в его жизнь стремительно ворвалась рыжеволосая Ленка, на которой он благополучно и скоропостижно женился.

И все закончилось.

Где она сейчас – я не знаю.

А вот где Игоряня – знаю точно. На Ваганьковском. У них там семейный участок. Или как это называется…

Знаю.

Но никогда не приду…

Я, вообще-то, знаете ли, в мистику не верю.

Разве что изредка, после косячка-другого, раскуренного с нашими рок-н-рольщиками.

Вот и в этот раз так было…

Сашка вернулся с гастролей злой как собака.

Расхерачил где-то в Молдове гитару о сцену, не допев песен пять из запланированного плей-листа, после чего ужрался в говно с какими-то дружественными белорусами и на сцену больше не выходил, как его ни просили об этом организаторы фестиваля.

А он, вместо этого, – ушел.

В запой, разумеется.

Его в такие моменты лучше не трогать, вот парни и просиживали штаны в пабе.

А что тут поделаешь…

Он и в обычной-то жизни человек непростой, а уж когда запивает…

Его в такие дни даже собственный продюсер беспокоить боится, что уж тут о музыкантах говорить.

Беда, короче.

Ну, кто-то из парней и добыл травки.

Чисто от безделья.

Покурили, пошли пиво пить.

Все как всегда.

Вот тут-то он и заявился…

Щелкнул пальцами, привычно заказывая себе «Гиннеса». Привычно размял между пальцев любимую свою коричневую сигарилу.

И уселся прямо ко мне за столик.

Вот, блин, здрасьте…

– Привет, как дела?

Я, конечно, сначала было дернулся.

Потом поостыл.

– Нормально. Вздыхает:

– Да, – говорит, – Давненько я у вас здесь не был. А вы все тут футбол смотреть собираетесь?

– Давненько, – соглашаюсь.

Помолчали.

Потом он у меня зажигалку взял, прикурил.

– Сам-то как?

Пожал плечами:

– Да как всегда…

– С женой помирился?

– Не совсем. Вернуть-то вернул, а вот снова отношения вернуть – это сложнее…

Он усмехнулся, по плечу меня похлопал:

– Не ссы, все у тебя будет хорошо. Кому знать, как не мне…

Меня аж передернуло:

– Да уж, если не тебе – так и точно никому…

Тут Русланыч подошел:

– Привет, Андрюх! Что-то тебя давно видно не было…

– Да дела мои скорбные замучили… Хотя – и тебе привет.

Я закурил.

– Слушай, – говорит, – Рус, ты извини, нам с Димкой потолковать надо немного наедине…

Руслан только плечами пожал:

– ОК, трепитесь…

Блин, думаю.

Ну они ж – коллеги.

Неужели не знает?

Нет.

Ушел.

А этот – улыбается:

– Что ж ты, Дим, Нинку-то мою не уберег?

– В каком смысле? – спрашиваю.

Он только плечами пожал:

– Да в том самом… Спит она с нашим другом Лерычем. Или ты не знал? Или думал – я не узнаю?

Тут уж я сам взбесился:

– Ты, совсем, что ли, сдурел?! А что она, по-твоему, делать должна?! Траур по тебе всю жизнь носить?! Нормальная молодая баба…

Тут он как-то умоляюще на меня посмотрел, пива отхлебнул, сигарилкой затянулся и говорит:

– Тише, Дим, тише. Все я понимаю. Не мальчик. Обидно только, что так скоро…

Ну и я, соответственно, успокаиваюсь:

– Да мне тоже так показалось. Только я-то тут при чем?!

Он только плечами пожал:

– Ну ты же моим другом тогда был, лучшим…

А что я ему могу ответить?

Задумался.

Пока думал – он ушел.

Исчез.

Совсем-совсем незаметно.

Гляжу, а в дверях паба Лерыч стоит.

Рожа – аж лоснится.

Довольная.

Улыбается.

Ну, сунул я ему в морду как следует, у него аж ноги от удивления выше жопы взлетели.

Да домой ушел.

На следующий день звоню Руслану в редакцию:

– Старый, ты прямо сейчас в паб подъехать сможешь?

Он матерится.

Потом успокаивается.

– Что-то важное случилось?

– Да уж, важней не бывает…

Молчание.

– Ладно, сейчас еду.

Встретились, поздоровались, закурили.

– Ты Андрюху вчера видел?

– А то… Вы вчера тут сидели, трепались. А что, что-то случилось? А то я вчера пораньше ушел, Ольга позвонила, башка у нее, понимаешь, разболелась…

Я тут так аккуратно сел за столик.

Ему рукой махнул, чтоб тоже садился.

Сел.

Смотрит.

– Он же твой коллега. Неужели ничего не знаешь?!

– Нет, – пожимает плечами. – Ты же помнишь, мы с ним не очень-то близки были. К тому же он – газетчик, я – телевизионщик. А что случилось-то?