Дмитрий Лекух - Хардкор белого меньшинства (сборник)

Неприятно, конечно, зато в тонусе очень даже хорошо удерживает.

Такие дела…

…Однажды меня вся эта байда окончательно достала, и я специально нагрянул в паб пораньше. Знал, что у него в институте сегодня занятия рано заканчиваются, а вечером – общий сбор, так что он по-любому там сидеть будет, всю остальную гоп-компанию ожидаючи.

Вот, думаю, как раз самое время поговорить спокойно и без лишних свидетелей.

Захожу, бросаю куртку на стоящую в углу вешалку, мониторю окрестности.

Ага.

Так и есть.

Сидит за дальним угловым столиком, пиво посасывает.

Один.

Самое то, что и хотелось, ухмыляюсь внутренне.

Подхожу, присаживаюсь.

– Ну, – говорю, – здравствуй, что ли…

– И тебе привет, – бурчит, уткнувшись в кружку и старательно отводя глаза в сторону.

Я хмыкаю, достаю сигареты, закуриваю.

– Тебя-то самого, – интересуюсь, – все это не достало еще? А то как раз момент, вроде бы, подходящий, для того чтобы точки над «и» расставить. И парни, как специально, раньше чем часа через два не появятся…

Он молчит, тянет потихоньку пиво, старательно думает.

– Нет, – говорит, наконец, с видимым сожалением, – рано еще. Мы сейчас с тобой по силам приблизительно одинаковы. Так что просто порвем друг друга, да и все дела. И никакой радости. Плюс нам потом по-любому парни окорот дадут, оба и пострадаем. А это и неинтересно, и неправильно…

Я чувствую, как у меня от ненависти светлеют зрачки и белеют скулы.

– И что тогда? – спрашиваю. – И дальше так же будем друг к другу принюхиваться?!

Он жмет плечами, вздыхает.

– А у нас что, есть выбор? – кривится. – Если есть, – то прыгай, я готов. Только потом, чур, на обоюдку не списывать, когда люди интересоваться начнут, кто инициатором выступил, договорились?!

Берет у меня из пачки без спросу сигарету, тоже закуривает, разгоняя густые клубы едкого сиреневого дыма здоровенной, как лопата, ладонью.

Трясет башкой, цокает с явным сожалением языком, морщится:

– Одно меня в этом деле только и утешает, то, что ты с каждым днем все старее становишься. Так что секундомер на табло в этом нашем с тобой деле как раз на меня и работает. И мне достаточно просто ждать. А потом я тебя обязательно добью, ты даже и не сомневайся…

– А я, – цежу сквозь зубы, – и не сомневаюсь. Просто постараюсь сделать так, чтобы это твое ожидание оказалось максимально долгим и минимально приятным, не обессудь. И возможности у меня для этого дела вполне даже имеются.

– Я знаю, – смотрит мне прямо в глаза. – Знаю.

Мы с сожалением жмем друг другу руки и расходимся по разным углам паба, чтобы снова сесть рядом, когда ближе к вечеру в пабе соберется вся наша компания.

Снова сидеть, шутить, пить пиво, смеяться, смотреть футбол.

И – беречь горло, которое в любой момент может перегрызть твой улыбчивый собутыльник.

В общем-то, нормальная, душевная, уже привычная и даже в чем-то очень правильная ситуация, я почему-то так думаю…

Захожу – сидит.

За своим любимым столиком, прямо у барной стойки.

Пивко потягивает.

Над левой бровью небольшая ссадина, справа – слегка разбита верхняя губа. Круглые «интеллигентские» очечки без оправы ехидно поблескивают стеклышками.

– Здорово, – говорит.

– Здорово, – отвечаю. – Опять, что ли, с кем-то подрался?

– Ну, – смеется. – Отыскалось пару идиотов. Закурить попросили, а я, ты ж знаешь, – не курю и табачного дыма на дух не выношу…

– Надеюсь, – вздыхаю, – они все-таки в больнице, а не в морге…

Ржет.

– Да ты, Дим, из меня прям какого-то монстра рисуешь. Так, размялся слегонца…

Качаю головой.

Знаю я его разминки…

…У него – очень обманчивая внешность. Самая что ни на есть ботаническая. Узкое лицо потомственного интеллигента. Круглые очки, за которыми прячутся добрые близорукие глаза. Мешковатая одежда скрывает сухую, жилистую фигуру со стальными канатами мышц.

Вдобавок, для тех, кто знает, но недостаточно близко: ученая степень и престижная должность в серьезной аудиторской компании.

Западной, кстати.

Но это, скорее, – благодаря языку. Английским он владеет в совершенстве, учился в Лондоне. Когда мы с ним вместе были в Уэльсе, его там как-то раз прямо у меня на глазах приняли за кокни…

Истинную натуру выдают только бледная, никогда не загорающая кожа, рост, осанка и тонкая злая ниточка почти бескровных губ.

Но на это мало кто обращает внимание.

А напрасно…

У них, на Ждани, всегда учили – бить первым, еще до того как враг соберется и подготовится.