Юрий Козлов - Изобретение велосипеда

— Олег, — представился парень.

— Соседишка, — добавила Таня. — В десятый класс перешёл… Мальчишка, я его беру с собой, когда надо из города что-нибудь тяжёлое привезти…

Олег улыбнулся и развёл руками, дескать, что я могу добавить…

Инна хотела сказать, что не видно при них тяжёлых вещей и непохож модный Олег на носильщика, но промолчала.

— Вспомнила! — хлопнула себя по лбу Таня. — Я же Благовещенского недавно в Гостином дворе встретила! Он у меня всё спрашивал, как на дачу к тебе приехать… Я объяснила… Ты не в обиде?

— Нет, конечно…

— Нинку Парфёнову ещё видела. Зубрит как сумасшедшая, а чего зубрить, когда золотая медаль в кармане? А больше никого не видела… Ты бы зашла ко мне как-нибудь, — сказала Таня. — От тебя до меня три остановки на сестрорецком автобусе… У нас танцы ничего, группа приличная играет. Приезжай, а?

— Давай в понедельник? — предложила Инна.

— Не всё же время нам заниматься, — сказала Таня. — Надо и на танцы походить… А то танцевать разучимся… Я тебя в три часа на остановке буду ждать…

Таня и Олег двинулись к выходу. На перроне Олег обнял Таню за плечи, и Таня радостно на него посмотрела.

Инну всегда удивляло, как радостно и откровенно смотрит Таня на парней, которые ей нравятся. Полностью отсутствует при этом в Танином взгляде девичья скромность.

Инна села на свободное место у окна и, расплющив нос о стекло, смотрела на уходящих Таню и Олега. Инна подумала, что лёгкий характер — великое дело. Инна завидовала Таниному характеру. Но исправить себя Инна никак не могла. На танцах она даже с симпатичными парнями разговаривала резко, поэтому никто к ней не приставал, до дома никто не провожал. Подруг у Инны тоже почти не было. Даже мама после разговоров с Инной частенько плакала на кухне. Инна утешала маму, говорила, что отныне она станет приветливой и общительной, но…

И когда мама как-то поднялась к ней в комнату по скрипучей лестнице и спросила:

— Что случилось, Инка, почему ты всё время молчишь?

Инна ответила спокойно:

— А что, мама, может случиться с девицей в семнадцать лет?

— Я так и знала, — вздохнула мать. — Надеюсь… Ты мне расскажешь?

Мать печально смотрела в окно на белую ночь и на голубой полумесяц, повисший между ветками сосны. Что за качели устроил себе шалун полумесяц!

Мать долго не хотела уходить из комнаты, но Инна так решительно отвернулась к стенке, что мать, вздохнув, спустилась вниз.

Этой ночью Инна не спешила ложиться спать. Сначала она стала читать учебник по физике, потом перечитывать книгу «Красное и чёрное», а потом в длинной ночной рубашке села за письменный стол и начала писать письмо Гектору.

«Милый мой Гектор! — начала Инна. Белая ночь, ночная белая рубашка, распущенные волосы, бегущие по плечам, настроили её на романтический лад. — Это я, Инна, тебе пишу. Я сейчас на даче живу, белые ночи, холодно, скучно… Науки совершенно в голову не идут. Я могла бы, конечно, тебе позвонить, только у нас на станции все автоматы почему-то переломались. Я вот и решила тебе написать. Встретила Таньку Соловьёву с парнем — она тебе передавала привет. Танька стала красивая и, по-моему, немножко даже похудела. Она ещё сказала, что скоро Благовещенский ко мне приедет в гости — я не знаю, может, сразу выгоню его, а может, сначала чаю с ним попьём, а потом я его выгоню. В Финском заливе купаться плохо — вода холодная, и обмелел залив совершенно… Я живу с мамой на даче, отец редко приезжает. Он сейчас у студентов принимает экзамены, а когда мне придёт время сдавать, он уйдёт в отпуск, говорит, что ему неэтично оставаться в это время в институте. А ты как живёшь? Чем занимаешься? Знаешь, мне сейчас тоскливо-тоскливо… И страшно. Потому что впереди неизвестность. Уже сейчас чуть-чуть не хватает нашего десятого «Б», хотя, признаться, под конец он мне изрядно надоел. Погода хорошая, но загорать нельзя — с залива сильный ветер. Зато я катаюсь на велосипеде. Я вот что думаю… А не приехать ли тебе сюда ко мне? В субботу мама в город уедет, я тогда совсем одна останусь… Я по тебе соскучилась! Попробую ещё позвонить, но вряд ли дозвонюсь. Приезжай сюда, ладно? Я буду ждать. До свидания. Целую.

Написав письмо, Инна легла спать. Утром она отнесла письмо на почту. Вернувшись с почты, Инна увидела сидящего на крыльце Костю Благовещенского. Костя увлечённо читал какую-то книгу и даже не заметил, как Инна подошла и остановилась в двух шагах.

— Тебя кто сюда звал? — строго спросила она.