Бен Элтон - Звонок из прошлого

Черт подери, Джек!

– отвечал Гарри. –

Ты называешь меня сонной тетерей. Да ты сам трусливый козел! Ты хочешь вести за собой армии? Ты хочешь покорять мир? Ты даже не можешь найти в себе мужества, чтобы причинить боль семнадцатилетней девушке!

Возражая брату, Джек в конце концов нашел в себе мужество.

Как всегда, она ждала его, прячась в темноте автобусной остановки. Сердце ее от волнения усиленно билось, слух напряженно улавливал приближение каждого автомобиля. Она уже привыкла ждать его так в течение часа или даже больше, а приближающаяся осень делала ожидание весьма чувствительным: становилось холодно. Полли не обращала на это внимания. Она знала, что, когда он приедет, она моментально будет согрета пожаром их желания. Более того, сегодня ночью ее ожидает редкое наслаждение: они будут спать вместе всю ночь, спать в прямом смысле слова, быть рядом друг с другом во время сна. Обычно это оказывалось невозможным: только от случая к случаю Джек брал увольнительную, и тогда для них наступало лучшее время! В их распоряжении оказывалась целая ночь, которую они проводили в объятиях друг друга.

Когда Джек приедет, Полли знала, он обязательно будет выглядеть угрюмым и усталым. Он всегда опаздывал, был хмур и озабочен. И на это тоже она не обращала внимания. Разумеется, все дело в его работе. Разве можно радоваться, работая в системе массового убийства? И к тому же его плохое настроение очень быстро проходило. Полли сразу же заставляла его улыбаться. Иногда одного взгляда на Полли хватало ему, чтобы его лицо посветлело. Полли даже представить себе не могла, что его плохое настроение объясняется тем, что он всякий раз пытается сказать ей «прощай».

Я не могу этого сделать!

– в отчаянии писал он Гарри после одной из таких ночей. –

Я пытался, как и много раз до этого. Я твердо сказал себе, что сегодня ночью ее покину, и снова не смог этого сделать! «Прощай» – такое короткое слово. Почему я не могу его произнести? Каждый раз, когда я пытаюсь его произнести, у меня получается «Я тебя люблю». Как только я посмотрю в ее глаза, мне хочется остаться и смотреть в них до конца своих дней!

Когда Гарри прочитал эти строчки, он бросился к телефону, пытался послать телекс, даже подумывал о том, чтобы взять билет на самолет. Ему хотелось кричать: «Не делай этого! Ты, идиот! Не бросайся любовью, это слишком редкая вещь. Иногда она приходит всего раз в жизни». Но это было бессмысленно. К тому времени, когда Гарри получил письмо Джека, тот уже покинул Полли единственным способом, какой он счел для себя возможным. Резко и безвозвратно. Без единого слова.

Ночь у них получилась замечательная. Полностью и исключительно отданная страсти. Они даже не нашли времени, чтобы поговорить. Иногда в такие вечера они отправлялись ужинать и тогда разговаривали друг с другом обо всем на свете, но в этот последний раз они едва ли сказали друг другу хотя бы одно слово. Джек привез ее в маленький загородный отель, который они себе давно облюбовали, там они зарегистрировались и прямо направились в свою комнату, где немедленно занялись любовью. Небольшие паузы – и они снова трахались, пылко, отчаянно.

Радость Полли вся сконцентрировалась в упоении моментом, но Джек думал совсем о другом, он хотел затрахать ее так, чтобы ей хватило на всю оставшуюся жизнь. Потому что он знал, что сегодня ночью должен ее покинуть. Он знал, когда лежал рядом с ней после близости и прислушивался к ее тихому дыханию, когда она медленно погружалась в сон, что это его последний шанс. Он твердо знал, что его сопротивление более длиться не может. Еще день или два, проведенные в солнечных лучах ее любви, и он пропадет навеки. Вся его карьера, его жизнь, все, что ему дорого. Джек был совершенно уверен, что если не покинет ее на этой неделе, этой самой ночью, то уже не покинет ее никогда. Разумеется, это было трусостью, но если бы он оглянулся назад хоть раз, то уже не смог бы уйти. Он не мог позволить себе совершить подобную ошибку.

Поэтому, вместо того чтобы сказать ей «прощай», он дождался, пока она уснет, а потом молча выбрался из постели, собрал в охапку свои вещи и выскочил в коридор. Там, в темноте, он быстро оделся, спустился по лестнице, расплатился с ночным портье и уехал.

А что я мог сделать?

– отвечал он Гарри, когда тот назвал его трусливым козлом. –

Я должен был ее оставить! Она – семнадцатилетняя анархистка! Радикальная пацифистка! Существо, у которого в голове полно всякого политического мусора, и с кольцом, продетым сквозь одну из грудей!