Бен Элтон - Звонок из прошлого

Она бросилась к комоду, выбрала наугад пару трусиков, которые выглядели, по ее мнению, вполне буднично, и натянула их на себя. Джинсы, сброшенные два часа назад, так и валялись на полу бесформенной кучей. Она схватила их с пола и, путаясь в штанинах, начала поспешно одеваться. Дело продвинулось только наполовину, потому что она немедленно передумала и, как была, в полунадетых джинсах бросилась через всю комнату к шкафу, распахнула его настежь и принялась перебирать висящую там одежду. Она хватала поочередно одну вещь за другой, прикладывала ее к себе перед зеркалом и каждую отбрасывала как неподходящую. Наконец она остановилась на очень коротком и легкомысленном платьице. Она сказала себе, что это самое остроумное и практичное решение, но на самом деле выбор был сделан в пользу сексуальности.

Полли уже собралась снять ночную сорочку и надеть платье, когда зазвонил домофон.

– Господи!

Полли выпуталась наконец из своих джинсов и бросилась к входной двери. Она жила на последнем этаже большого дома, одного из тех многочисленных домов, которые когда-то предназначались для дружных процветающих семейств, приглашавших Мэри Поппинс в качестве няни. Первоначально предполагалось, что в таких домах может проживать семья из двенадцати человек. Но потом так получилось, что здесь поселились двенадцать отдельных квартиросъемщиков. «Помещение перепланировано под четыре отдельные квартиры среднего размера или под шесть маленьких» – так в начале восьмидесятых рекламировались подобные квартиры в проспектах по недвижимости. «А сколько вы насчитали здесь квартир? Четырнадцать? Ну знаете, ваш хозяин просто выжига!»

Конечно, в таком рискованном состоянии дома пребывали разве что во время экономического подъема, а теперь на двери подъезда Полли красовались только шесть отдельных кнопок, одна из которых относилась как раз к чердачному этажу, где она жила.

Полли робко сняла трубку домофона, который висел на стене рядом с входной дверью. Ее рука дрожала. Все это полный бред. Почему он вернулся? Ее гнев и обиды за это время, разумеется, не угасли, старые раны немедленно открылись заново, эмоции вернулись, но в то же время она чувствовала себя взволнованной. Да и как могло быть иначе? Она никак не рассчитывала снова услышать его голос, и тем не менее он тут, четырьмя этажами ниже, стоит у ее подъезда.

– Привет! – сказала она, пытаясь говорить уклончивым и безразличным тоном и полностью провалившись в этом своем усилии. – Это ты?

Внезапно она как будто помолодела и снова стала юной девушкой, взволнованной, порывистой и страстной.

– Неужели это ты?

– У тебя горел свет. Такого раньше никогда не случалось.

Полли отступила назад, как будто получила удар. Она чуть не упала. Трубка выскользнула из ее руки и начала биться о стену и кружиться на завитом проводе.

– Ты что, не можешь спать?

Мерзкий голос, проклятый, омерзительный голос доносился из качающейся трубки:

– Я подумал, что тебе нужна компания. Если ты вызовешь полицию, я убегу, и моя мать скажет, что я все время находился с ней дома. На тебе надета какая-нибудь одежда, Полли? Например, бюстгальтер? А какого цвета твои трусики? Могу поклясться, что в такое время никаких трусиков на тебе нет, я прав?

Глаза Полли наполнились слезами. Сквозь слезы она взглянула на красную кнопку вызова полиции, которая располагалась на стене прямо за дверью. Если какой-нибудь злоумышленник ворвется к ней в квартиру, она отступит за дверь, и кнопка окажется у нее как раз под рукой. Другая подобная кнопка находилась на стене в спальне. Полли так захотелось сейчас же нажать обе эти кнопки, всполошить весь дом, привлечь всеобщее внимание к своему несчастью, поднять на ноги местную полицию – но она знала, что не должна этого делать. Ее враг находился не рядом с дверью в квартиру, а на улице, у входа в подъезд, и, без всякого сомнения, он немедленно убежит, как делал это много раз. Никакой физической угрозы сейчас от него не исходило. Ей не будет оправдания, если она вызовет полицию, а та ничего не обнаружит и сочтет ее действия оскорбительными для себя. Не стоит кричать «Пожар!» только потому, что тебя охватила паника. Если уж звать на помощь, то надо быть убедительной и иметь к тому веские причины.

Она решительно вытерла слезы и снова взялась за трубку:

– Я вызываю полицию! Я вызываю полицию прямо сейчас! Убирайся вон! Подавись своим членом, чертово дерьмо!

– Ты так часто употребляешь это слово, наверное, потому, что очень его любишь? Не правда ли, Полли? Членом! Ты его так любишь?